Антикризисный управляющий беларусь. Антикризисный управляющий

Почему белорусские предприятия попадают в банкротство? Всех ли нужно «спасать любой ценой»? На эти и другие вопросы «Ежедневника» ответил антикризисный управляющий Сергей Пинчук.

– В 2015 -2016 годах наблюдался значительный рост банкротств, как обстоит ситуация сегодня?

– Я бы сказал, что ситуация изменилась в сторону снижения числа заявлений, которые направляются в экономические суды. Примерно на 10-20%. Сейчас в судах около 3500 заявлений об экономической несостоятельности. Из них, как всегда, большинство «пустышек». Настоящих предприятий, с активами, находящихся в процедуре банкротства, где-то около 30-35%.

– Типичные причины, приводящие к банкротству предприятия, сегодня какие?

– Нет одной универсальной причины, одного универсального сценария. Много пустышек, брошенных бизнесов, где вовсе нет предприятия, есть только устав и печать. О них вообще нет смысла говорить. Анализировать в данном случае следует реальные бизнесы, с директорами, контрагентами, активами. И по своему опыту скажу, что, к примеру, в 2016-2017 годах активно заходили в процедуру банкротства предприятия, которые оказались под давлением долговой нагрузки, возникшей ввиду неоплатных кредитов, бравшихся еще в 2011-2012 годах. Ведь когда-то они заходили под ставку в 15% годовых, а потом в 2014 году произошел скачок курса, банки увеличили ставки до 30-40%, не всем рефинансировали валютные обязательства в рублевые. И в то время как твоя выручка в рублях не изменилась, валютное обслуживание кредита поменялось принципиально. То есть предприятия подошли к процедуре банкротства не потому, что вывели активы или неразумно распорядились имуществом, и это не всегда результат какой-то одномоментной сделки. Причина в долговом навесе, возникшем из-за валютных кредитов ввиду изменившихся ставок. Плюс сам экономический спад, повлекший снижение оборотов бизнеса в целом.

– Можно ли еще спасти предприятие, находящееся на пороге банкротства?

– Можно, но нужно ли? Всегда есть точка невозврата. И не надо спекулировать социальными понятиями. Вряд ли мы такие богатые, что можем позволить себе финансировать все убыточные предприятия, которые тянут экономику ко дну.

Ведь у нас как все происходит? Каждое маленькое предприятие кладет свой взнос в общую кубышку. И если оно этот взнос не кладет, то кубышка не наполняется, и все плохо. Если это частное предприятие и ты как его собственник имеешь какой-то другой доход и можешь часть своих денег оттуда перенаправить сюда, то, пожалуйста. Но если это государственное предприятие, то здесь государство должно принимать решение перераспределять ресурсы в пользу таких вот экономических аутсайдеров либо нет.

– В Беларуси руководство страны нередко не хочет «банкротить» госпредприятия в том числе и из-за возможного роста социальной напряженности. Тысячи людей могут в данном случае остаться без работы, что тогда делать?

– Да, есть районы, они часто дотационные, где на предприятиях работает немало людей. И, понятно, это сложная ситуация, когда эти люди вдруг окажутся без работы. Ситуация сложная с точки зрения местного рынка, рынка труда и каждой отдельной семьи, член которой работал в данной организации. Поэтому уже в банкротстве, например, вся концепция плана ликвидации направлена на то, как «не разобрать» по кускам, а как сохранить имущественный комплекс, как этот механизм перезапустить в руках нового будущего собственника. Вот в этом пределы социальной ответственности, которую мы преследуем в том числе в процедуре банкротства.

То есть попытка посмотреть на этот имущественный комплекс если не с точки зрения санации, то потенциального сохранения, продажи и передачи как будущего бизнеса, очень важна и нужна. В этом заинтересованы как кредиторы, так и местные власти, и люди, которые там проживают. Им ведь все равно, кому оно принадлежит, лишь бы оно работало. Банку тоже все равно кого кредитовать, если этот субъект платит.

– Есть ли отличия у нас между тем, как заходят в процедуру банкротства государственные предприятия и обычный частник?

– У государства всегда достаточно механизмом по стимулированию экономической деятельности: отсрочки, рассрочки, директивное кредитование, масса способов поддерживать на плаву то или иное предприятие. И если уже миллионы или триллионы кинули в предприятие и все как в бездонную бочку утопили, то тогда принимается решение о том, что нужно что-то предпринимать, разбираться, ставить точку. Конечно, все это длится гораздо дольше, чем в ситуации с предприятием какого-нибудь частного собственника. Весь процесс принятия непростого решения может растянуться на годы. Госпредприятие будет стагнировать, его будут потихоньку подпитывать, применять разные способы поддержания на плаву. Но нужно ли это?

– Является ли санация действенным механизмом отработки неэффективных предприятий?

– Нужно понимать, что санация, как процедура, направленная на восстановление платежеспособности предприятия-должника – это «оne way ticket». Нельзя зайти и также легко выйти. Зайти можно, а выйти в большинстве случаев уже невозможно. Ты или оздоровился, или умер. Это долгая и дорогая процедура, которая лишает собственника практически всех инструментов влияния на ситуацию. Поэтому не надо думать, что санация это просто.

– То есть по-хорошему санаций много быть не может?

– Да, если их резко становится много, что-то здесь не то. А их резко стало много в один момент. Тогда по указу президента порядка 400 сельскохозяйственных организаций оказались в процедуре экономической несостоятельности, и в отношении ста из них были приняты решения о санации.

А если мы сегодня посмотрим на дела, рассматриваемые экономическим судом Минска, то увидим, что там всего четыре санации, при этом экономический суд столицы судит половину экономики страны.

Почему так? Когда мне звонят и говорят: вот у меня розничный бизнес, ларек, фирма, не важно, у меня временные трудности и нужна передышка, давайте проведем санацию. Я отвечаю просто: нет.

Надо понимать, таких небольших бизнесов тысячи, они быстро появляются, они должны и умирать быстро, чтобы, скажем так, не засорять экономическую среду. А вот если на предприятии действительно есть коллектив, технологии, где есть перспектива, такие субъекты хозяйствования целесообразно рассматривать как потенциально санируемые. То есть предприятие должно быть технологически перспективным. А если у тебя станки 1948 года, то и санировать кроме стен здесь нечего. Сегодня в поле проще построить и запустить завод, чем это сделать на площадях 70-80 годов постройки, его дешевле и содержать, и отапливать и т.д. Просто стены со станками – это не бизнес, это то, что должно отмирать. И чем быстрее, тем лучше. Это лучше для их контрагентов, для работников, которые не будут ждать чего-то и нищенствовать, пусть лучше они пойдут переучиваться. В общем, это лучше для всех.

– И последний вопрос. Чего стоит ждать в ближайший год? Какой прогноз?

– Думаю, будет динамика на снижение обращений с заявлениями о своей экономической несостоятельности. И это будет вызвано двумя факторами. Стабилизацией на финансовом рынке, снижением банковских ставок, активацией экономической деятельности.

И второе: достаточно много заявлений о банкротстве в прошлом году направлялось из страха не сделать это своевременно, потому что несвоевременная подача заявления несла автоматически субсидиарную ответственность в отношении собственников бизнеса. Сейчас с принятием декрета №7 этот страх будет нивелирован, а значит и в суды никто торопиться не будет.

Финансовый менеджмент представляет собой специфическую систему управления организацией, которая взаимодействует с внешней средой, и ее функционирование направлено на достижение общих целей управления предприятием. Система финансового менеджмента включает финансовые инструменты, оценки рисков, анализ финансового состояния и текущее управление финансами, а также перспективное финансовое планирование и финансовый контроль .

У белорусских предприятий, находящихся в кризисном финансовом состоянии, система финансового менеджмента либо отсутствует и ее заменяет бухгалтерский учет, либо развита слабо и действует неэффективно.

Можно выделить общие, присущие практически всем предприятиям, находящимся в кризисном финансовом состоянии, проблемы, связанные с неэффективным финансовым управлением:

· отсутствие стратегии в деятельности предприятия и ориентация на краткосрочные результаты в ущерб среднесрочным и долгосрочным;

· низкая квалификация и неопытность менеджеров;

· низкий уровень ответственности руководителей предприятия перед собственниками за последствия принимаемых решений, сохранность и эффективное использование имущества предприятия, а также финансово-хозяйственные результаты его деятельности.

Поэтому для преодоления этих проблем на предприятии применяется антикризисное управление, первоочередной задачей которого является постановка на кризисном предприятии эффективной системы финансового менеджмента.

Антикризисное управление – это управление, в котором поставлено определенным образом предвидение опасности кризиса, анализ его симптомов, мер по снижению отрицательных последствий кризиса и использование его факторов для последующего развития .

Система антикризисного управления базируется на следующих принципах:

· ранняя диагностика кризисных явлений в финансовой деятельности предприятия:

· срочность реагирования на кризисные явления;

· адекватность реагирования предприятия на степень реальной угрозы его финансовому равновесию;

· полная реализация внутренних возможностей выхода предприятия из кризисного состояния .

В Республике Беларусь реформирование национальной экономики при переходе к рыночным отношениям поставило задачу формирования прочной системы антикризисного управления экономически-несостоятельными предприятиями.

Вывести предприятия из сложного экономического положения призваны антикризисные управляющие, которые в соответствии с Законом Республики Беларусь от 18 июля 2000 года «Об экономической несостоятельности (банкротстве)» назначаются хозяйственным судом для проведения предусмотренных процедур банкротства.

Задачи и функции управляющего образуют целый комплекс обязанностей, среди которых главными можно выделить следующие:

Принятие мер по обеспечению сохранности имущества должника, его защите;

Установление кредиторов должника и организация защиты их требований;

Проведение анализа финансового состояния и платежеспособности должника;

Поиск, выявление и возврат имущества должника;

Организация хозяйственной деятельности, заключение мирового соглашения;

Определение наличия признаков ложного и преднамеренного банкротства;

Составление плана санации и (или) плана ликвидации должника, осуществление проведения этих процедур;

Организация продажи имущества должника .

До вступления в силу Указа Президента Республики Беларусь от 12 ноября 2003 года №508 «О некоторых вопросах экономической несостоятельности (банкротства)» в нашей стране существовал единый институт антикризисных управляющих, который состоял из управляющих - индивидуальных предпринимателей и юридических лиц, имеющих специальную лицензию на осуществление такого вида деятельности.

Однако эффективность деятельности данной категории антикризисных управляющих в настоящее время - серьезный и актуальный вопрос, ведь хозяйственные суды уже столкнулись с многочисленными фактами некомпетентного, а иногда и недобросовестного ведения дел должника антикризисными управляющими.

Дефицит соответствующих специалистов в области антикризисного управления также немаловажная проблема. По действовавшему в Республике Беларусь до принятия Указа законодательству антикризисные управляющие получали свою профессиональную подготовку в 6 учебных центрах под контролем Департамента по санации и банкротству Министерства экономики Республики Беларусь. По мнению специалистов в области антикризисного управления и банкротства, введение категории государственных управляющих в Беларуси является единственно приемлемым и действенным для настоящего времени рычагом, способным предотвратить негативные явления передела собственности или некомпетентного (неграмотного) ведения дел на предприятиях и без того испытывающих экономические трудности .

В 2011 году примером эффективного применения антикризисного управления можно считать ОАО «Барановичский завод запасных частей «Автако», производство по делу об экономической несостоятельности которого завершено 24 ноября 2011 года в связи с восстановлением платежеспособности предприятия. Положительным результатом работы антикризисного управляющего также является преодоление потенциального банкротства и модернизации деятельности на предприятии «Ганцевичский комбинат панельного домостроения», для которого в 2012 году был продлен период санации для окончательного расчета с кредиторами. Процедура санации была также продлена на ОАО «Горынский агрокомбинат», поскольку данному предприятию удалось добиться значительных результатов на пути выхода из кризиса .

Таким образом, несмотря на то, что система антикризисного управления в Республике Беларусь находится пока еще на развивающемся этапе, уже можно делать выводы о значительных положительных результатах деятельности антикризисных управляющих. В перспективе необходимо продолжать развитие антикризисного управления на предприятиях для преодоления их финансовых проблем. Также немаловажным является внедрение и эффективное применение финансового менеджмента с целью недопущения неустойчивого финансового состояния организаций.

Список использованных источников:

1. Таль Г.К. Антикризисное управление. Том 2 – Экономические основы: Учебное пособие - М.: Инфра-М, 2004.

2. Ланкин В.Е. Менеджмент организации: Учебное пособие для подготовки к итоговому междисциплинарному экзамену профессиональной подготовки менеджера - Таганрог: ТРТУ, 2006.

3. Бланк И.А. Основы финансового менеджмента: Учебник для студентов высших учебных заведений - К.:Ника-Центр, 2003.

4. Национальный правовой Интернет-портал Республики Беларусь: Закон Республики Беларусь от 13 июля 2012 года «Об экономической несостоятельности (банкротстве)» [Электронный ресурс] – Режим доступа: www.pravo.by. Дата доступа: 10.04.2013

5. Роль антикризисного управляющего в деле о банкротстве [Электронный ресурс]- Режим доступа: www.bankrot.by. Дата доступа: 10.04.2013

6. Официальный сайт Министерства экономики Республики Беларусь [Электронный ресурс] – Режим доступа: www.economy.gov.by. Дата доступа: 10.04.2013

С момента появления профессии антикризисного управляющего в нашей стране примерно три десятка ее представителей были осуждены.

От кризиса на предприятии в наше время никто не застрахован, и поэтому профессионалы в сфере антикризисного управления крайне востребованы.

Специальность «антикризисный управляющий» появилась у нас чуть более десяти лет назад, освоили ее многие, но тех, кто реально работает по специальности - около двухсот. А вот тех, кто прекратил профессиональную деятельность, почти в полтора раза больше.

Первые двое управляющих появились в Беларуси в 1997 году, и являлись они выпускниками российской школы антикризисного управления, следующих специалистов готовили уже в самой Беларуси. Они становились индивидуальными предпринимателями. Позже появились так называемые государственные управляющие в статусе аккредитованных специалистов при органах государственного управления. Между ними и частниками серьезная разница: предприниматели, согласно закону, несут полную ответственность за результаты своей деятельности, то есть отвечают своим имуществом за возможный причиненный ими предприятию ущерб. Что же касается государственных управляющих, то их ответственность в этом плане четко не оговорена.

За рубежом ситуация иная: в Германии, например, антикризисного управляющего тоже назначает суд, но при этом он страхует свой выбор, то есть принимает на себя ответственность за деятельность своего назначенца. Кредиторов это вполне устраивает: если материальная ответственность ложится на суд, то должники сами играют совсем по другим правилам.

— Я была против создания института так называемых «государственных управляющих», которые аккредитуются при облисполкомах, и действуют в режиме антикризисных государственных управляющих, - говорит профессор кафедры управления региональным развитием Академии управления при Президенте Республики Беларусь Наталия Мыцких. - Это вопрос, конечно, дискуссионный, но я - сторонник института антикризисных управляющих, выступающих в статусе индивидуальных предпринимателей или юридических лиц — предпринимателей. Они заинтересованы в своем добром имени, работают прозрачно, чтобы остаться на долгие годы на рынке, чтобы их знали как порядочных, ответственных профессионалов.

КАК СТАТЬ ПРОФЕССИОНАЛОМ?

Антикризисные управляющие готовятся в нескольких вузах страны, но, в основном и традиционно, - в Академии управления при Президенте Республики Беларусь на факультете переподготовки и на факультете повышения квалификации. Программа обучения разработана еще в 2004 году Департаментом по санации и банкротству, согласована с Высшим хозяйственным судом Беларуси и утверждена заместителем премьер-министра. А спустя четыре года была введена стажерская практика, которую слушатели проходят у действующих антикризисных управляющих, в Высшем хозяйственном суде Беларуси и в Департаменте по санации и банкротству. Учеба идет с отрывом от производства и оканчивается комплексным экзаменом, который охватывает анализ финансовой и хозяйственной деятельности предприятия, основы гражданского права, хозяйственный процесс и правовое регулирование экономической несостоятельности. После него предстоит сдать компьютерное тестирование по всем разделам программы и ответить правильно минимум на 70% вопросов, чтобы тест был зачтен.

Н.Мыцких : Сейчас совершенно иная конъюнктура рынка. И поэтому выпускники наши сориентированы на другие механизмы управления, и несколько другие задачи призваны решать. Какие требования предъявляются к антикризисному управляющему? Чтобы он умел на одном языке разговаривать со всеми участниками процесса: с трудовым коллективом, чиновниками, проверяющими, и при этом быть работоспособным и психологически устойчивым. Поэтому все будущие управляющие проходят психологическое тестирование, к результатам которых следует относиться серьезно, поскольку те, у кого были минусы по ряду позиций, создали проблемы и себе, и коллективу, и предприятию, где работали. Но зато те, кто стал профессионалом, - сейчас на вес золота.

ОТНОСИТЕЛЬНОЕ ПОНЯТИЕ

— Высокая квалификация - понятие относительное, особенно в антикризисном управлении, поскольку похожих дел не бывает, и никаких шаблонов к ним применить нельзя, - уверен директор ООО «Антикризисное агентство» Олег Осипов. - Все дела индивидуальны и по-своему интересны, и по каждому можно написать целую историю. Здесь, скорее, необходимо образование в нужной сфере, и важны личностные характеристики: высокая динамика, устойчивость к стрессам, умение быстро воспринимать новую информацию и принимать решения в сложных ситуациях.

В принципе, управление любым предприятием - это набор определенных антикризисных мер, и поэтому управляющие, по сути, являются управленцами. Только требования к ним выше, чем к руководителям предприятий-должников, а компетенция - шире. В этом убедился Олег Осипов, в прошлом - армейский офицер, за спиной у которого инженерное образование, аспирантура и много лет работы в бизнесе. Получив дополнительное образование, он понял, что новые знания в сфере антикризисного управления вместе с прежними навыками дают возможность освоить новую сферу деятельности, и создал свою фирму.

О.Осипов : У меня работают юристы, экономисты, бухгалтеры, а функции антикризисного управляющего выполняет весь коллектив. Когда я принимал решение об организационно-правовой форме, в которой собирался работать, то в пользу юрлица было два аргумента: во-первых, оно выглядит более солидно, а, во-вторых, специальным Указом Президента юридическим лицам, которые занимаются антикризисным управлением, разрешено оказывать ряд юридических услуг, для этого надо было лишь получить лицензию. Хотя, если честно, выгоднее быть индивидуальным предпринимателем, финансовая деятельность которого упрощена. Я считаю, что антикризисное управление не может быть пока самостоятельной сферой бизнеса, поскольку это низкобюджетная сфера: все доходы антикризисных управляющих жестко отрегулированы законодательством и формируются от базовой величины. И поэтому антикризисное управление для меня - это не бизнес, а лишь вспомогательная сфера деятельности, которая расширяет кругозор, позволяет иметь широкий уровень контактов и реализовывать свой опыт в каких-то отраслях.

Конечно, юридическое лицо может себе позволить такую роскошь. Впрочем, это не столько роскошь, сколько необходимость, поскольку небольшие заработанные коллективом деньги распределяются на всех его членов. Но индивидуальный предприниматель работает строго в своей профессии, как правило, ведет параллельно несколько дел, и в одиночку делает то, чем занимаются целые фирмы.

«ЧЕЛОВЕК - ОРКЕСТР»

— Я не знаю другой профессии, которая требовала бы такой широты знаний, - говорит антикризисный управляющий из Витебска, индивидуальный предприниматель Георгий Савицкий . - Мы одновременно отвечаем за организационные процессы, занимаемся теоретическими аспектами, постановкой бухгалтерии и налогового учета, а также ищем имущество и активы должника. Мы должны знать налоговое законодательство, быть специалистами в области корпоративного управления и оборота ценных бумаг, хорошими аукционистами, оценщиками и так далее. Нам приходится работать в постоянном напряжении и непреходящей конфликтной ситуации, и поэтому, видимо, нередко люди, прошедшие обучение, покидают профессию.

«Массовый исход» из профессии неудивителен: при ведении большинства дел управляющие не могут обнаружить не только должников, но и каких-либо документов, по которым можно найти имущество, чтобы реализовать его и расплатиться с долгами. Отыскать их невероятно сложно, и хотя управляющий не имеет полномочий вести оперативно-розыскную деятельность, он вынужден направлять запросы в разные инстанции, а параллельно разыскивать кредиторов. В итоге стоимость канцтоваров, которые управляющий покупает на собственные деньги, может превысить его месячную зарплату. Восстановление же бухгалтерии - это, вообще, серьезный процесс, который обойдется в приличную сумму, если заказать его аудиторской компании.

Но даже когда все этапы пройдены, перед управляющим возникает еще одна очень непростая проблема: как продать изношенное, морально устаревшее имущество, чтобы удовлетворить требования кредиторов, которые составляют несколько очередей?

— Все изменения в законодательстве о банкротстве, начиная с 2002 года, были направлены на ужесточение требований к управляющим, и на более жесткий контроль их деятельности, - говорит антикризисный управляющий из Гродненской области, индивидуальный предприниматель Дмитрий Монтик . — Но законодательных мер по отношению к учредителям и руководителям, которые довели предприятие до банкротства, не принималось. А они должны отвечать за то, что не представляют документов и скрывают имущество! Ведь управляющий, по сути, не обладает никакими правами для того, чтобы оказать воздействие на должников, которые не выполняют своих обязанностей.

ПОД РАЗНЫМ УГЛОМ

Антикризисным управляющим и тем, кому доводится сотрудничать с ними, эта профессия видится под разным углом.

— Управляющие получают образование на платной основе, то есть свой выбор делают осознанно, - говорит председатель Хозяйственного суда Гродненской области Валерий Костюкевич, - но если вы заглянете в статистику Департамента по санации и банкротству, то увидите, сколько из них лишено лицензий. Таких, видимо, уже большинство. Поэтому я считаю, что надо ужесточить требования при приеме на учебу и отдавать предпочтение бывшим директорам, управленцам из госструктур, которые могут организовать работу на предприятии.

По мнению юриста Галины Дребезовой, в этом нет ничего удивительного: система, которая создана у нас, сама по себе способствует совершению коррупционных преступлений, поскольку один управляющий вынужден вести по полной процедуре всего одно дело.

— Понятие «один управляющий - одно дело» некорректно, - говорит она. - В Германии управляющие одновременно ведут по четыреста дел, и это не ухудшает качества их работы, поскольку они могут иметь целый коллектив юристов, бухгалтеров и так далее. Но если у нас индивидуальный предприниматель не имеет права нанимать работников, то каким образом он сможет вести сразу пятнадцать или двадцать дел, пусть даже всего лишь одно из них по полной процедуре? Закон не запрещает ему заключать договоры с юристами и бухгалтерами, но у него нет финансовой возможности сделать это: дай Бог самому прожить на собственную зарплату!

НОВЫЕ РАМКИ

С этого года деятельность антикризисных управляющих регулируется новым Законом о санации и банкротстве. По мнению ряда судей, требования к их работе ужесточились, по мнению же самих управляющих, ничего в ней радикально не изменилось. По-разному они оценили и новое положение о назначении управляющих. Если раньше кандидатуру управляющего предлагал кредитор, и она во многих случаях судом утверждалась, то сейчас суд выбирает из трех кандидатур, и это, по мнению судей, исключает предвзятость при ведении дела и лоббирование чьих-то интересов.

О.Осипов : По старому закону согласование и представление происходило на уровне Департамента по санации и банкротству, и это придавало большую независимость институту антикризисных управляющих. А сейчас мы становимся обычными субъектами рынка, которые должны при помощи рекламы зазывать к себе клиентов. Хотя, спрашивается, какие клиенты? Это же беда - банкротство! Более того, фамилии будут выбираться из списка, в соответствии с рейтингом, который ведет Департамент по санации и банкротству. И в этой связи возникает ряд вопросов, например, что делать начинающему управляющему, у которого нет никакого рейтинга? А еще огорчительно, что вопрос вознаграждения управляющих не нашел отражения в новом законе. Специалисты высокого уровня не могут работать там, где нет адекватной оплаты, а нынешняя сумма вознаграждения не просто скромная, она просто недопустимая. Эта проблема потянет за собой и другие: начнется вымывание квалифицированных кадров, управляющие станут влезать в какие-то схемы и вступать в сговор с теми, кто будет предлагать их кандидатуры. И это станет дискредитировать антикризисных управляющих.

И на Западе, и в России, антикризисное управление - солидный, хорошо оплачиваемый бизнес. У нас же ежегодно этой специальности обучаются 150-170 человек, но проверку работой выдерживают лишь единицы. Наверное, они просто не могут без адреналина, а также надеются, что со временем законодатели сумеет по достоинству оценить их работу и верно расставить акценты.

Н.Мыцких : Хороший антикризисный управляющий - это штучный товар! Такие управляющие будут востребованы всегда и везде! Их профессионализм будет так высок, что, восстановив одно предприятие, они захотят поднять другое, затем третье… И я жду, когда у нас таких высоких профессионалов выкристаллизуется хотя бы с десяток! В России такими специалистами несколько лет назад было признано всего семнадцать человек…

«СЛОЖНЫЕ времена часто дают прекрасные возможности», - это слова миллиардера и президента США Дональда Трампа, который не раз проходил процедуру банкротства. Для нас же термины «банкротство и антикризисный управляющий, долги и кредиторы» сродни приговору. Мало кто понимает, что это не вселенское зло, а четкий набор продуманных экономических решений по выводу предприятия из финансового кризиса. В отличие от пустого семейного кошелька у предприятий-банкротов всегда еще что-то есть. Вопрос, как им распорядиться. И вот его решение - в руках антикризисных управляющих. У этих экстремальных менеджеров вагон полномочий, ответственности - десять вагонов и маленькая тележка. Но на пути движения состава серьезные препятствия.

О защитном зонтике банкротов, навязчивых щупальцах кредиторов и сугубо «родных» неприятностях - в интервью с главой Ассоциации по антикризисному управлению и банкротству Игорем ОШУРКЕВИЧЕМ.

- Игорь Николаевич, антикризисный управляющий - профессионал, который сочетает в себе качества менеджера и экономиста-аналитика, финансиста и психолога, юриста и оценщика. Именно это и дает шанс предприятию-банкроту выбраться из ямы неплатежеспособности. Сегодня это особенно актуально для сельхозпредприятий. Но отвечает ли требованиям сегодняшнего дня закон, принятый в 2001 году?

Институт экономической несостоятельности в Беларуси активно работает уже 16 лет. Основные задачи, которые решаются с помощью его механизмов, - восстановление платежеспособности предприятий, то есть санация, и вывод с рынка предприятий, которые уже никак не смогут работать, - ликвидация. И надо сказать, что в целом Закон «О банкротстве» поставленные задачи решает.

Но жизнь не стоит на месте, и реалии сегодняшнего дня вскрыли много вопросов и нюансов в законодательстве, которые тормозят работу. Собственно, мы давно говорили о них, но вход в процедуру банкротства более сотни сельхозпредприятий их заострил.

Одна из серьезнейших проблем здесь - подходы к понятию имущества предприятия-должника. Имуществом считается в принципе все: станки, фермы, готовая продукция, недвижимость и так далее. Как у нас говорят - конкурсная масса, за выручку от продажи которой погашаются долги перед кредиторами.

При ликвидации управляющий сначала обязан провести рыночную оценку имущества, согласовав с кредиторами стоимость услуг оценщика. Что, кстати, недешево. Далее утвердить в суде, выставить на аукцион, выждать месяц и только после этого начинается сама процедура продажи. Причем буквально каждый шаг надо согласовать с комитетом или собранием кредиторов, которые организовываются только лишь через два-три месяца после начала процедуры. Короче говоря, ты сначала должен выждать три месяца, пока сформируется комитет или собрание, потом запустить весь этот механизм, потратив еще четыре месяца. А деньги нужны не через полгода, а сегодня и сейчас, чтобы рассчитываться с поставщиками, за свет и газ, платить зарплату. И круг замыкается.

Банкротство 102 сельхозпредприятий - первый массовый заход в процедуру и первая серьезная проверка работы закона. Есть ли здесь своя специфика?

Как только сельхозпредприятие попадает в банкроты, приходит лизинговая компания и забирает технику. На чем и как работать? Каким образом финансово оздоравливать хозяйство? Снова упираемся в проблемы законодательства.

Что касается санации, ситуация практически та же. Первое, с чем сталкивается управляющий, придя на предприятие, - нужны оборотные средства. Надо сразу где-то взять деньги на элементарные вещи: закупить сырье, выплатить зарплату, рассчитаться за свет, газ и тому подобное. Хорошо, если на складе лежит ликвидная продукция, которую можно продать. Но, понятно, предприятие попадает в должники не просто так. Значит, в кредит или в лизинг уже никто ничего не даст. Поэтому первое, где можно взять оборотку, - продать невостребованное или неиспользуемое в хоздеятельности имущество: транспорт, оборудование, здание и так далее.

Это просто лишь на словах. На деле с момента начала санации до первых торгов на аукционе пройдет около восьми (!) месяцев. Как санировать, где взять деньги? Все это говорит о том, что все-таки закон писался для процедуры ликвидации. Санировать предприятия при таких условиях достаточно сложно.

Антикризисный управляющий должен не только успешно вывести из кризиса, но и удовлетворить интересы сторон: сохранить рабочие места и зарплаты и возвратить долги кредиторам. Это небезопасное путешествие между молотом и наковальней?

Это глобальная проблема. В мире есть несколько систем законодательства о банкротстве: продолжниковская и прокредиторская. Что это значит? В системе несколько игроков - предприятие, антикризисный управляющий и кредиторы. Так вот, прокредиторская система выстроена так, чтобы полностью рассчитаться с кредиторами. Судьба самого предприятия в принципе отходит даже не на второй, а на пятый план.

- То есть антикризисный управляющий, по сути, работает сугубо на кредитора.

Да. Как правило, это ликвидация. Если оно все-таки еще рабочее, то управляющий, не вмешиваясь в хозяйственную деятельность, сразу же занимается поисками инвестора и передачей ему предприятия.

В продолжниковской системе банкротства в приоритете именно оздоровление, а проблемы кредиторов на втором плане. В нашей стране именно такая система, где главная задача управляющего - оздоровить. Он предпринимает все необходимые шаги, а кредиторы в сторонке ждут возврата долгов.

Но это только на первый взгляд. По нашему законодательству, при попадании в процедуру банкротства и назначении антикризисного управляющего все органы управления предприятия прекращают полномочия: наблюдательный совет, общее собрание акционеров, а директор увольняется. Все полномочия переходят к антикризисному управляющему. Кажется, что их очень много, что антикризисный менеджер может предпринимать любые действия, которые посчитает нужными, но… Над ним неумолимо стоит собрание кредиторов. Оно утверждает план санации, и от него нельзя уйти ни на шаг. Ты вроде бы с полномочиями, но одновременно обязан каждое телодвижение согласовывать. А на кону время и деньги. На мой взгляд, в процедуру банкротства кредиторы уж очень глубоко и сильно запустили щупальца. Законодатели-теоретики, видимо, хотели соблюсти какой-то паритет, чтобы, скажем так, и волки были сыты, и овцы целы. Но на практике процедура банкротства госпредприятий нередко заходит в тупик, потому что невозможно достичь баланса между интересами коллектива, управляющего и кредитора. Говорю честно, четко и конкретно: невозможно.

- Что поразительно: предприятия - государственной собственности, но и кредиторы в основном также.

Кредиторам нужно только одно - отдай деньги. Пусть немножко. Но сегодня и сейчас. Они понимают, что за два-три года крайне сложно финансово оздоровить предприятие. Поэтому нередко кредиторы не утверждают планы санации, не согласовывают дополнительные расходы, которые невозможно было заранее предусмотреть. По сути, блокируется работа управляющего. Сегодня это распространенная тенденция, в том числе по сельхозпредприятиям.

- Игорь Николаевич, откровенно, разве реально сделать предприятие платежеспособным за два-три года?

По закону, на процедуру отводится 2,5 года плюс полгода на разработку плана. Что касается 102 сельхозпредприятий, по указу Главы государства сроки предусмотрены гораздо большие - три года с правом продления еще на два. Восстановить платежеспособность предприятия за 2,5-3 года при данных условиях невозможно.

- А какие сроки даются в других странах?

Приблизительно такие же. Но здесь вырисовывается сугубо наша «родная» неприятность - несвоевременное попадание предприятия в процедуру банкротства. Одно дело, когда проблемы только начались, есть понимание, что они становятся системными, и предприятие санируется. Это дает передых, какой-то шанс на оздоровление. Санация должна проходить быстро и своевременно. У нас же нередко только когда санировать уже нечего! Думаю, это особенно касается сельхозорганизаций, которые надо было начинать оздоровлять как минимум два года назад. Сегодня очень по многим из них есть большие вопросы.

Правда ли, что антикризисный управляющий получает одну базовую величину в день? Негусто за то, что человек взялся поднять с колен лежачее предприятие.

Да, управляющий должен за 700 рублей в месяц поднять лежачее предприятие. Так вот, чтобы затащить квалифицированных специалистов в процедуру, мотивация, кроме лозунгов о помощи стране родной, может быть только одна - соответствующая зарплата. Кстати, по законодательству, антикризисное управление - вид предпринимательской деятельности, а это подразумевает извлечение прибыли. Мы не говорим, что это должны быть какие-то заоблачные суммы, нужно просто обеспечить ему нормальные условия работы.

Но при этом даже в таких условиях мы работаем и добиваемся положительных результатов. У нас есть высококлассные управляющие, поверьте, способные и могущие взять и сделать. Благо государство нас слышит: сегодня совместно с нашей ассоциацией разработан проект постановления Совмина по стимулированию управляющего. На мой взгляд, система стимулирования в нем выстроена достаточно справедливо. Вознаграждение зависит от результатов деятельности. Получаешь прибыль - растет повышающий коэффициент. Зарплата управляющего завязана и на численности работающих, и на объеме финансовых потоков.

По-моему, проблемы своевременности входа в процедуру банкротства и вознаграждения антикризисных управляющих - важнее и первостепеннее проблем кредиторов-банков.

Согласен. Но сегодня, считаю, все-таки одна из приоритетных задач в процедуре банкротства - привлечение инвестиций. Это самый удобный вариант для захода инвестора. Ведь самая важная льгота для предприятия при банкротстве - замораживание выплат долгов. Работа начинается с чистого листа. Образно говоря, предприятие попадает под зонтик, который защищает от кредиторов. Зарабатывай! Но дальше наталкиваемся на проблемы законодательства, о которых говорил ранее. Что называется, читай пункт первый.

- Игорь Николаевич, благодарю за интересный и полезный разговор.

Сергей Пинчук — антикризисный управляющий. За десять лет осуществил около двухсот процедур банкротства, имеет успешный опыт проведения санации предприятий. Onliner.by читает 5 лет.

Как и людям, бизнесам свойственно болеть. Нет компаний, которые не болеют. Даже те из них, которые сидят на бесплатных государственных иммуностимуляторах, однажды дожидаются своего диагноза. А дальше начинается самое интересное: как быть, как жить? Наверняка никого не испугает диагноз «ОРЗ». Неоплата одним из сотни заказчиков выполненного контракта, на который были затрачены ресурсы и время, вызовет легкое недомогание, которое быстро пройдет. А если ты сыграл по-крупному, поставил на «зеро» все, что у тебя было, а крупье в лице банка-кредитора объявил, что все ставки уходят в доход казино?

По своей природе предприниматели - отчаянные оптимисты. Пессимист будет всю жизнь сидеть ровно на окладе в ожидании своих «попиццот», оптимист же бросится в бой. Ведь отступать все равно некуда: за спиной - бедность и нищета, которые пугают сильнее, чем не получить свои «пиццот» пятого и двадцатого следующего месяца.

Именно поэтому бизнес всегда находится в ожидании лучших времен. Часто приходится слышать, что «в тот момент, когда мы поняли, что обслуживать долги больше не в состоянии, мы рассчитывали на получение контракта (кредита, займа и так далее), который мог бы нам позволить…» - позволить если не все, то почти все. Неоправданные ожидания могут существовать годами.

В такой ситуации самое сложное - признаться самому себе, что этот раунд проигран и следует не принять волшебную таблетку, а применить оперативное хирургическое вмешательство. Болеющий экономический организм долго не может свыкнуться с мыслью о том, что, например, ставшую бесполезной, но такую крутую часть бизнеса следует продать. Продать часть себя на органы? Согласитесь, звучит как-то кощунственно.

В ближайшее время мы выставим на публичные торги современное офисное здание в Жодино, которое было введено в эксплуатацию в 2014 году, но так и не было «заселено». В то время его стоимость составляла около полутора миллионов долларов, или 30% от стоимости долгов неплатежеспособного должника, сегодня - всего восемьсот тысяч, или лишь 10% от выросшего размера долга. Откажись предприятие от обременительного актива тогда, может, сейчас оно было бы в порядке.

Но ведь так не хочется продавать новый административный корпус: он такой классный, ни разу не использованный… Вы меня поняли, да?

Представьте, что вы в палате интенсивной терапии, яркий свет слепит глаза. Вокруг собрались кредиторы, каждый из которых хотел бы ухватить что-нибудь из вашего слабо дышащего тела. И только одинокая фигура управляющего отгораживает вас от этой стаи волков. Пугающая мысль о том, что в любой момент управляющий, прикидывающийся доктором, сам станет частью этой стаи, не оставляет вас. Страшно? А если учесть, что на операционный стол вы должны улечься только по собственной воле?

Эти мысли предприниматели, оказавшиеся в самом эпицентре экономического шторма, гонят от себя как можно дальше и как можно дольше. Обращения за помощью происходят слишком поздно. Это одна из причин, почему у нас в стране буквально единицы примеров успешных процедур санации бизнеса.

Второй причиной является несовершенство законодательства, и не только специального - об экономической несостоятельности (банкротстве).

Два года назад собственники одного из предприятий, находящегося на самых дальних рубежах родины, направили в суд заявление об экономической несостоятельности. Налоговая проверка, проведенная полугодом ранее, повлекла доначисление налогов и сборов в таких размерах, что погасить их за счет денежных средств самого предприятия возможности не было. Поэтому собственники попытались использовать план Б, пытаясь найти защиту в законе об экономической несостоятельности с целью инициирования процедуры санации и проведения расчетов с бюджетом под руководством управляющего и контролем со стороны экономического суда.

Все было сделано вовремя и правильно. Все понимали, что остановка предприятия, которое генерирует более 50% всех налоговых поступлений целого района, - это не лучшее решение. Однако, как говорили древние, «Dura lex, sed lex». Суровый закон потребовал отобрать у предприятия лицензию, без которой ни о каком продолжении деятельности речи уже не шло.

Более ста рабочих мест в глухой глубинке и огромные для региона налоговые отчисления пали жертвой сурового закона, который не позволяет государству идти на компромиссы с бизнесом, устанавливать периоды рассрочки, назначать внешнюю администрацию или применять другие меры внесудебного оздоровления. Этой несушке открутили голову, санацию не начали, но зато вынесли приговор в уголовном суде, и не один.

Не слишком лояльно к предприятиям, оказавшимся в сложной экономической ситуации, и специальное законодательство - закон Республики Беларусь «Об экономической несостоятельности (банкротстве)». Несмотря на то что дух закона направлен на восстановление платежеспособности предприятий, работают его нормы в первую очередь на ликвидацию.

Ровно год назад производственное предприятие, на котором в тот момент работало 150 человек, расчетные счета которого уже были заблокированы отделом принудительного исполнения, обратилось в экономический суд с заявлением о своей экономической несостоятельности. Собственники поняли, что время пришло. Каждый месяц существования предприятия с пережатыми жгутом венами и артериями приводит к нарастанию некрозных проявлений по всему телу, и финал не за горами.

Но суд не стал рассматривать заявление должника, поданное им в предвидение и избежание своего банкротства. Причина проста: закон о банкротстве для того, чтобы разрешить суду принять заявление должника о его экономической несостоятельности, оперирует такими понятиями, как устойчивая неплатежеспособность и неплатежеспособность, приобретающая устойчивый характер. Если в двух словах, то неплатежеспособность, приобретающая устойчивый характер, - это когда тебе очень плохо, но не менее четырех кварталов кряду и становится все хуже и хуже, а устойчивая неплатежеспособность - это без пяти минут нитевидный пульс.

То есть рассчитывать на защиту закона о банкротстве может только предприятие, находящееся в остром инфарктном состоянии.

Как же в таких условиях действовать тем, кому все хуже и хуже?

1. Проводить антикризисный аудит не реже одного раза в год.
2. Не медлить. Как говорил ровно сто лет назад Ульянов-Ленин, пусть и по другому поводу, промедление смерти подобно.
3. Лучше отбросить балласт сразу, снизить издержки, перестроиться, чем сидеть в ожидании того, что рассосется само. Не рассосется.
4. Фиксировать все свои попытки урегулировать неплатежеспособность на бумаге. Статья 17 закона о банкротстве возлагает на руководителей организаций, собственника имущества унитарного предприятия, участников юридического лица обязанность своевременно принимать меры по предупреждению экономической несостоятельности (банкротства). Ключевое слово - своевременно. Если факт банкротства наступил, то меры или не предпринимались, или предпринимались, но несвоевременно. Попробуй потом докажи обратное. Цена в данном случае - привлечение к субсидиарной ответственности.

И последнее. Судебная практика идет по тому пути, что выйти из бизнеса без долгов нельзя. Не то чтобы всех должников - в долговые ямы, но возложение ответственности по обязательствам юридического лица на лиц физических - это устоявшийся тренд. Поэтому в отдельных случаях процедура санации - это действительно шанс последней надежды - и для бизнесов, и для конкретных людей.

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber !

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. [email protected]