Несомненно, приведенные выше классификации, каждая в своей части имеют рациональное зерно, основанное на исторических, юридических, культурных, географических и пр. традициях. В данной ситуации примем за основу классификацию К. Осакве, где правовые системы можно разделить на западные, незападные и религиозные. А также в рамках истории рассмотрим квазизападную правовую систему.

Западная традиция права или западные правовые системы (романо-германская и англосаксонская правовые системы)

Проведем сравнительную характеристику.

1. Говоря о традиции западного права (иногда говорят западноевропейского права), мы имеем в виду процесс становления англосаксонской и романо-германской правовых систем. Это общее – историческое наследие в плане рецепции иудейского и римского права.

Раньше под «Западом» понимали все те культуры, которые наследовали культуру Древней Греции и Рима, противопоставляя ему мир ислама, Индии и «Дальнего Востока». А со времени окончания второй мировой войны слова «Восток» и «Запад» часто использовали для обозначения коммунистических и некоммунистических стран. Например, в торговле между Востоком и Западом, партия товаров из Праги в Токио – это с Востока на Запад.

Существует и другое разделение Востока – Запада, менее известное сегодня: это разделение между восточной и западной христианскими церквями, которое в первые века христианской эры соответствовало границе между восточной и западной частями Римской империи (окончательный раскол состоялся в 1054 г.). Каковы предпосылки этого раскола? Во-первых, передача единовластия над церковью епископу Рима и выведение духовенства из-под контроля императора, королей и феодалов и во-вторых, резкое отграничение церкви как политического и правового организма от светской политики (является характерной чертой римского права – разделение права на светское и религиозное право). Это движение породило первую правовую систему Запада нового времени, «новое каноническое право» римско-католической церкви, а в последствии и новые системы права – королевское, городское и др. Это относилось прежде всего к народам запада Европы, от Англии до Венгрии и от Дании до Сицилии.

А такие страны как Россия, Греция, которые остались в восточной православной церкви, равно как и большие области Испании, находившиеся под властью мусульман (XI-XIIвв.), были в то время исключены из этого процесса. Позже частью Запада стали не только Россия, Греция, Испания, но и Северная и Южная Америка и другие области.

Таким, образом, духовными предками, прародителями Запада стали именно «дозападные культуры» - Израиль, Греция, Рим. Например, часть римского права сохранилась в германских варварских правдах и в церковном праве; в церкви сохранилась частично греческая философия; древнееврейская Библия сохранилась в виде Ветхого завета.

2. Отличительные особенности Романо-германской и англосаксонской правовых систем.

Романо-германская правовая система (Италия, Франция, Германия, Испания, Португалия, Австрия, Швейцария, РФ и др.)	Англосаксонская правовая система (Англия, США, Канада, Австралия, Новая Зеландия и др.)
1) Иерархия источников права
Единая иерархически построенная система источников писанного права, доминирующее место в которой занимают нормативные акты (законодательство)	Основным источником права выступает судебный прецедент (правила поведения, сформированные судьями в их решениях по конкретному делу и распространяющиеся на аналогичные дела)
3) По уровню нормативных обобщений
Уровень нормативных обобщений достигается при помощи кодификации нормативных актов	Отсутствие кодифицированных отраслей права
4) По значению материального и процессуального права
Главенство материального права, определяющего право процессуальное (главенствующая норма права). Обычное право и юридический прецедент выступают как вспомогательные, дополнительные источники	Главенство процессуального права, определяющего право материальное (главенствующий – судебный прецедент). Обычное право и законодательство выступают как дополнительные источники
5) Деление права на частное и публичное
Деление права на частное и публичное, а также на отрасли права	Отсутствует классическое деление права на частное и публичное
6) По роли прав и обязанностей
Права гражданина подчинены интересам общества	Действует установка на охрану прав гражданина (защищаемые прежде всего судом), даже если это причинит ущерб обществу
7) По принципу этатизма (возможности вмешательства государства в личную и деловую жизнь граждан)
Принцип этатизма реализован в полном объеме	Принцип деэтатизации (минимальное вмешательство государства в частную и деловую жизнь и регулирование отношений)
8) Отношение гражданина к обществу (принцип коллективизма, индивидуализма)
Принцип коллективизма – гражданин есть часть общества	Принцип индивидуализма – общество есть совокупность индивидов
9) По значению юридической доктрины (регулирует политические, экономические и социальные отношения в обществе, отражается в общих принципах права)
Юридическая доктрина имеет особое значение. Большое внимание уделяется разработке в университетах основных принципов (теорий) построения правовых систем (большая роль отводится теориям)	Юридическая доктрина имеет сугубо прагматический и прикладной характер (большая роль отводится практике)

Смешанный тип правовой системы

Кроме континентального права (романо-германской правовой системы) и общего права (англосаксонской правовой системы), к западному праву примыкает так называемое смешанное право (гибрид континентального и общего права). Хотя с другой стороны, на наш взгляд, к смешанному праву нельзя отнести только правовые системы государств, которые в своей основе имеют черты РГПС (Романо-Германской правовой системы) и АСПС (Англосаксонской правовой системы). Существует много государств, правовые системы которых также можно назвать смешанными, потому как помимо черт РГПС и АСПС, данные государства имеют черты мусульманского права, традиционного права и др. Например, правовая система государства Мьянма относится также к правовым система, имеющим смешанный характер, т.к. в своей совокупности правовая система Мьянмы вобрала в себя АСПС+Индусское право+Мусульманское право+традиционное право). Или еще пример, Республика Мальта: АСПС+РГП; Тунис: РГПС+Мусульманское право и т.д.

Поэтому, смешанный тип правовой системы – это совокупность национальных правовых систем, которые имеют общие черты, проявляющиеся в единстве их закономерностей и тенденций развития на основе принятия элементов правовых систем Романо-германского и англосаксонского типов, а также традиционных и религиозных правовых систем (Мьянма, Пакистан, Египет, Малайзия и др.).

Подробнее данный вопрос будет освещен при изучении РГПС и примыкающим к ней правовым системам: латиноамериканской, японской, скандинавской как самостоятельных правовых систем.

Квазизападная правовая система и российская правовая традиция

Почти весь XXв. Наряду с известными нам правовыми системами иностранных государств существовала и развивалась еще одна правовая семья. Речь идет о советском социалистическом праве, которое возникло с образованием советского государства в 1917 г.

Такой новый феномен мировой правовой жизни вызвал неодинаковую реакцию – от критики до признания. Признание заключалось в некотором сходстве права (по структуре, понятиям) с Романо-германской правовой системой. И только поэтому некоторые исследователи-компаративисты посчитали возможным признать данную систему как реальность (Р. Давид – социалистическое право как разновидность правовых семей).

Дадим краткую характеристику эволюции социалистического права.

Условно можно разделить на несколько этапов:

1917 г. – до 1941 года (в расчет не берется время 1941-1945 гг.).

Послевоенный период (50-е годы – начало 80-х гг.).

Период перестройки (1985 г.) – распад СССР (1991 г.)

Изначально советское право формировалось преимущественно как отражение марксистско-ленинской теории о новом типе государства и права. Вспомним: В основу брался формационный критерий (ОЭФ – экономический базис и политическая надстройка). Главное – экономический базис – средства труда, производства – кому принадлежат. От этого были выделены три основных типа эксплуататорского государства: рабовладельческое, феодальное, буржуазное и последний тип – социалистическое государство, которое теоретически, в ближайшей исторической перспективе должно было перерасти в общественное коммунистическое самоуправление.

Социалистический тип государства возникает в результате социалистической революции, которая ниспровергает отношения частной собственности и основанную на данных отношениях государственную машину. Новое государство создает такую систему общественных отношений, которая базируется на общественной собственности на орудия труда и средства производства. Это переход к коммунизму, где государство и право во всех своих элементах и признаках перерастают в систему общественного коммунистического самоуправления и социальных норм коммунистического общежития.

Но при этом полного отторжения юридических концепций и принципов зарубежных конституционных и иных правовых актов не происходило. Другими словами, при создании своей собственной концепции о социалистической правовой системе использовались традиционные правовые принципы существующих зарубежных правовых систем.

Была принята, в первую очередь, традиционная отраслевая классификация (деление права по отраслям), модифицированная рядом отраслей и подотраслей (колхозное право).

Происходило формирование своих правовых массивов (вспомним, что это такое). Например, принятие Конституции 1918 г. И Гражданского, Трудового, Земельного кодексов в 20-х гг. положило начало формированию новой системы законодательства (в конституции – законодательство как предмет ведения высших органов государственной власти; появление отраслей права в виде действующих на всей территории отраслевых кодексов). Конституция СССР 1936 г. Дала определение закона.

В 1958-1977 гг. было принято 15 Основ законодательства. В стране с федеративным устройством закрепляются два уровня законодательства (законодательство СССР и законодательство союзных республик).

Разрабатывались вопросы, связанные с развитием классификации нормативных актов, процедурой их принятия т реализации, а также связанные с определением структуры отраслей, подотраслей законодательства, правовых институтов.

В 70-80-х гг. происходит интенсивное развитие законодательства и теории закона. Предлагаются концепции об обеспечении верховенства праву и закону, а также обеспечение гарантий прав личности. Это вошло в Конституцию СССР 1977 г. и конституции союзных и автономных республик.

Конец 80-х – период перестройки в нашем государстве. Получают признание верховенство закона, правовой самостоятельности предприятий, кооперативов, иных юридических лиц. Но…

В 1991 г. СССР прекращает свое существование. Многие республики получают статус независимых государств и отделяются от России (страны Прибалтики, Грузия, Украина, Белоруссия). СНГ.

После распада СССР и других социалистических государств (Польша, Чехословакия, ГДР, Венгрия, Румыния пр.) произошла резкая и даже поспешная перемена в оценках социалистического права. Фактическое его исчезновение дало повод считать данную систему не более чем историческим памятником. Например, на территории РФ происходит стремительное распространение принципов, институтов и норм континентальной правовой системы. Тоже самое происходит и у бывших государств постсоветского пространства.

Проблемы развития права на постсоциалистическом пространстве

Но это не значит, что при кажущейся трансформации внешние параметры правовых систем государств постсоветского пространства должны также измениться. Мы видим, что республики не трансформировались в монархии, не был трансформирован и светский характер государственно-правового регулирования.

Для полного изменения важно изменение доктринальной стороны правовой системы (изменения в правовом сознании, изменения правовой идеологии).

Важно помнить, что при перенесении традиций, правовых норм, институтов, свойственных другим правовым системам, нужно учитывать и свои традиции, выработать свою идеологию. Вот и возникает вопрос – есть ли условия для формирования общего славянского права, каким будет общее правовое постсоциалистическое пространство? Эти вопросы требуют объективных ответов, ибо без них правовое развитие страны будет стихийным и подверженным любому внешнему воздействию (что происходит сейчас). Правовые нормы и акты не будут восприниматься населением как свои, близкие и понятные. Своеобразие славянского правосознания как чувства правовой справедливости позволит поднять уровень правотворчества и правоприменения, в чем мы так нуждаемся.

Ученые компаративисты обсуждают между собой несколько вариантов развития постсоциалистической правовой семьи:

Вариант 1. Возвращение традиционных правовых семей и прежде всего континентального права. Мы уже (Россия, Польша, Чехия) копируем многие законодательные акты, но при этом забываем про свои исторические правовые корни.

Вариант 2. Формирование общего славянского права с приоритетным влиянием российской правовой идеологии и законотворческих новелл. Ведь раньше уже возникал этот вопрос, правда на уровне научного исследования: Данилевский «Россия и Европа», Владимирский-Буданов «Обзор русского права».

Вариант 3. Постепенное формирование на постсоциалистическом пространстве двух-трех правовых семей: прибалтийской, с тяготение к северной (скандинавской) правовой семье; славянской правовой семьи в сочетании с азиатско-мусульманской правовой семьей; центрально-европейской с тяготением к Романо-германской семье.

Незападные правовые системы (традиционные правовые системы) – семья традиционного права

К семье традиционного права относятся правовые системы Мадагаскара, ряда стран Африки и Дальнего Востока.

Дальневосточная группа правовых систем – это совокупность правовых систем, в основе формирования которых лежат не нормы права, а нормы морали, обычаи, традиции. Большое значение уделяется ритуалу.

Дальневосточную группу составляют правовые системы Китая, Гонконга, Японии, Бирмы, Кореи, Монголии, стран Индокитая, Малайзии.

В отличие от континентального, общего и смешанного типа правовых систем дальневосточное право отдает преимущество социальным нормам как образцам поведения – норме-морали, норме-обычаю, норме-традиции. Этими нормами обуславливается как закон, так и судебное решение.

Закон и судебное решение имеют существенное значение, правда их роль иногда является производной от традиционных норм морали и традиций.

В странах Дальнего Востока исконно господствовало философско-моральное представление о социальной жизни как части природного миропорядка. Образец такого уклада – гармония природы. Соответственно роль права с его формализмом и внешним принуждением оценивалась невысоко. Яркий представитель – Китай.

Китайское право – это совокупность поддерживаемых государством моральных, этических, религиозных и правовых норм, которые сложились на основе философско-моральных концепций даосизма, конфуцианства и легизма.

Даосизм. Основоположник учения – Лао-цзы VIв. до н.э. Дао – закон неба, природы и общества, который в состоянии возобновлять справедливость. Все неестественное (сфера установления законодательства, управления) считается отклонением. Закон сдерживает Дао, и человек не проявляет самостоятельной активности. У Дао не приветствуются традиции современных правовых систем. Для Дао все люди равны.

Конфуцианство. Ли – сочетание моральных и правовых норм, ведущими среди которых являются нормы нравственности в поведении. Такие нормы проявляются и определяются для каждой ситуации конкретно – отдельно нормы для отношений между пожилыми и молодыми, между управленца и подчиненными по службе, отношения между отцом и сыном; отношения между старшим братом и младшим братом; мужем и женой.

Школа легистов. Стала на путь обоснования необходимости подчинения закону людей – и правителей и подданных. В отличие от конфуцианства, возлагавшего надежды на честность человека, легисты отстаивали управление, которое опирается на законы.

Понятие «право». Двоякое отношение. Фа – имело более широкое значение права, ксин – наказание.

Система права. Появилась при правлении династий Цинн и Хан (правили 400 лет). Кодексы того времени уже содержали нормы публичного права – криминального и административного. Частное право было как привязка к публичному (семейное и наследственное право). Современная система права в Китае разделена на отрасли, институты. Это является результатом влияния континентального права, а также правовой системы Японии. После принятия Конституции в 1982 г. в Китае активно развивается конституционное право.

Еще в 1949 г. была образована Китайская народная республика, и создан социалистический (маоистский) режим. Этот режим выкинул законодательные акты, выработанные во время императорского режима, ориентированного на запад. Маоитский режим избрал советский метод победы коммунизма – период большой пролетарской революции, которая сейчас подвержена резкой критике.

И по сей день сохраняются много институтов и норм социалистического права, главным образом в сфере публичного права. Отсутствует институт частной собственности на землю – признаны лишь государственная и коллективная собственность, используемая крестьянами. Закреплено не право собственности, а право пользования и частичного распоряжения.

Однако социализм в Китае был и остается словесным, а не реальным. Правовую систему Китая нельзя квалифицировать как социалистическую и относить к социалистическому типу.

Африканское право

Население Африки в течение многих веков жило по нормам обычая. Каждый считал себя обязанным жить так, как жили его предки, чаще всего было достаточно боязни сверхъестественных сил, чтобы заставить уважать традиционный образ жизни.

Каждая община имела свои собственные нравы и традиции. Различия обычаев между общинами были незначительными. Но были значительные различия в других сферах жизни племени: одни народности имели монархический режим, другие – демократический; в одних – царил матриархат, в других – патриархат. Но в любом случае считается, что среди всех этих обычаев есть нечто общее, отличающее африканское право от европейского.

С началом колонизации в Африке широкое распространение получает христианство и ислам. Но ни одна из религий не одержала полной победы. Но христианизация и исламизация лишили обычаи их сверхъестественного и магического основания, они открыли путь к их упадку. В XIX. Африка подпала под господство европейцев.

Французы и испанцы и португальцы проводили политику ассимиляции (слияние одного народа с другим с утратой одним из них своего языка, культуры,самосознания). В сторону превосходства европейской цивилизации.

Англичане, напротив, проводили политику косвенного управления, менее стремились к преобладанию их концепций на подвластных территориях.

Это привело к тому, что страны Африки, входившие в Британскую империю, считают себя сейчас странами общего права, входившие во Французскую империю – примыкают к системе Романо-германского права. Таким образом имеет двойное развитие. С одной стороны, произошла рецепция современного права (именно в тех сферах, которые нуждались в переходе к новой цивилизации). С другой стороны, преобразование обычного права даже и там, где оно давало полную регламентацию. Это происходило прежде всего потому, что обычное право должно было как-то приспосабливаться к новым условиям.

Современные страны Африки, получившие свободу от колонизации не стали столь агрессивно относиться к праву западного толка, наоборот, во многих странах Африки такое право было официально подтверждено. Но все же во многих сферах жизнедеятельности было оставлено и превалировало традиционное право.

Таким образом, среди признаков традиционного права можно выделить следующие:

Доминирующее место в системе источников права занимают обычаи и традиции, имеющие, как правило, неписанный характер и передаваемые из поколения в поколение.

Обычаи и традиции представляют собой синтез юридических, моральных, мифических предписаний, сложившихся естественным путем и признанных государством.

Обычаи и традиции регулируют отношения в первую очередь групп или сообществ, а не отдельных индивидов.

Нормативные акты (писанные законы) имеют вторичное значение, хотя в последнее время их принимается все больше и больше.

Судебная практика (юридический прецедент) не выступает в качестве основного источника права.

Судебная власть руководствуется идей примирения, восстанавливая согласие в общине и обеспечивая ее сплоченность.

Юридическая доктрина не играет существенной роли в юридической жизни данных обществ.

Архаичность многих ее обычаев и традиций (действие старинных, древних обычаев, не менявшихся долгое время и остающихся актуальными и по сей день).

(Подробнее Н. Рулан. Юридическая антропология: Учебник. М., 2000).

Религиозные правовые системы (мусульманское право, иудейское право, индусское право)

Мусульманское (исламское) право (Саудовская Аравия, Иран, Пакистан, Судан, Египет, Сирия, Ирак, Марокко, Иордания, Алжир)

Правовые системы мусульманских стран имеют определенные различия, но они все сформировались и функционируют на религиозной основе ислама. Основой мусульманского права является Коран – это первый источник, корень правовой системы.

Другим источником мусульманского права является Сунна – описание проступков, поведения, высказываний Магомета. Считается, что Сунна представляет собой собрание рассказов (ходисов) людей, близко знавших Магомета. Коран насчитывает 114 глав (сур), а Сунна состоит из 6 канонических сборников. В Коране, Сунне содержатся правила, регулирующие жизнь, поведение правоверных, много внимания уделяется проблеме справедливости. В Коране содержатся повеления: Будьте стойки и справедливы, судите по справедливости.

Третий источник мусульманского права – иджма, т.е. согласие, достигнутое всем мусульманским обществом об обязанностях правоверного.

Четвертый источник – кияс, т.е. умозаключение по аналогии.

Под мусульманским правом в широком смысле слова понимается комплекс социальных норм, фундаментом и главной частью которого являются религиозные установления, предписания, также органически связанные с ними, проникнутые религиозным духом ислама, нравственные юридические нормы. В узком смысле слова – социально-правовая система ислама, мусульманское право санкционировано исламом.

Наряду с писанным правом – шариатом (путь следования) в мусульманских странах действует и обычное право – адаты – принципы и нормы мусульманского права, назначение которых утверждение мусульманского образа жизни.

На нашей планете проживает 800 миллионов мусульман. Примерно в 30 странах мира ислам признан государственной религией.

В большинстве мусульманских государств мусульманская правовая доктрина, основанная на Коране и Сунне (Саудовская Аравия, Оман, некоторые княжества Персидского залива), практически утратила свою первоначальную роль и проявляется теперь непосредственно через нормативно-правовой акт.

О верности принципам ислама в законодательстве официально заявлено в конституциях ряда мусульманских государств. Например, в конституции Ирана 1979 г. подчеркивается, что законы должны соответствовать принципам ислама. Для контроля за этим создан специальный наблюдательный совет из 12 человек, половина из которых являются исламскими богословами.

Во второй половине XIX-XXвв. развитие права мусульманских стран проходит под воздействием правовых систем Запада, Романо-германского и общего права. Следствием этого явилось возникновение и юридическое оформление (наряду с нормами, регулирующими личный статус – брак, наследование, завещание, правосубъектность) таких отраслей права, как гражданское и торговое, государственное и административное, трудовое право, судебно-процессуальное, уголовное. Проводится систематизация законодательства, разработаны и приняты кодексы. Параллельно с судами, рассматривающими дела личного статуса, появляются суды с многоуровневой системой (государства Аравийского полуострова, Персидского залива) – эти суды рассматривают не только личные споры, но и гражданские и уголовные дела.

Индусское право

Индусское право относится к древнейшим в мире. Это не право Индии, а право общины, которая в Индии, Пакистане, Бирме, Сингапуре, Малайзия, Индуизм исповедуют и в странах Восточной Африки – Танзания, Уганда, Кения) исповедует индуизм.

Одним из убеждений индуизма является то, что люди разделены с момента рождения на социальные и иерархические касты, каждая из которых имеет свою систему прав и обязанностей и даже мораль. При этом каждый человек должен вести себя так, как это предписано социальной касте, к которой он принадлежит. В качестве регулятора поведения выступает обычай. Позитивное индусское право является обычным правом, в котором в той или иной мере преобладает религиозная доктрина. Она определяет нормы поведения, в соответствии с ней изменяются или толкуются обычаи. Обычаи разнообразны, каждая каста имеет свои собственные обычаи.

Если нет конкретной нормы – суды решают по совести и справедливости.

Правительство имеет законодательные функции.

Судебные прецеденты и законодательство не считаются источниками права. Даже когда имеется закон судья не должен его применять по всей строгости, решает по усмотрению.

Судебная практика еще меньше чем законодательство претендует на роль источника.

В период колонизации индусское право претерпело изменения. В области права собственности и обязательного права традиционные нормы были заменены нормами общего права.

Семейное, наследственное право не претерпело изменений.

Сложилось некое подобие англо-индусского права, индусское право сохранилось в неизменном виде, английское право с модификациями с определенными ограничениями.

Конституция 1950 г. отвергла систему каст и запретила дискриминацию по мотивам кастовой принадлежности. Однако основной закон применяется только к индусам, а не ко всем гражданам Индии.

Касты: брахманы (жрецы), кшатрии (воины), вайшьи (земледельцы), шудры (слуги).

Общие черты религиозного права:

Главный творец права Бог, а не общество, государство. В соответствии с этим юридические предписания даны раз и навсегда, в них нужно верить и строго соблюдать.

Источниками права являются религиозно-нравственные нормы и ценности, содержащиеся в Коране, Сунне, иджме или в Шастрах, Ведах, законах Ману.

Весьма тесное переплетение юридических положений с религиозными, философскими и моральными поступками, а также местными обычаями образуето в своей совокупности единые правила поведения.

Доктрины – главный источник права, кокретизируют и толкую первоисточники, лежащие в основе конкретных решений.

Отсутствует деление права на частно и публичное.

Нормативно-правовые акты (законодательство) имеют вторичное значение.

Судебная практика в собственном смысле слова не является источником права.

Право основано на идее обязанностей, а не прав человека (как это имеет место в современных правовых системах).

ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА Жданов П. С. В статье рассматривается проблема методологии исследования кризисных процессов в современных западных правовых системах. Отмечается необходимость рассмотрения указанных кризисных явлений в контексте более масштабных культурных процессов, связанных со сменой мировоззренческих парадигм. В связи с этим рассматривается перспектива использования семиотической методологии для анализа кризиса правовой системы. В рамках указанного подхода правовая традиция интерпретируется в качестве знаковой системы, функционирующей внутри семиотического пространства культуры, что позволяет исследовать изменения соотношения между ними в период кризиса.

Многообразие явлений современной действительности, сви­детельствующих о системных изменениях в сфере социального устройства, политики, права, с трудом поддается описанию. При этом анализ многих из этих явлений затруднен тем, что для него не может быть использован понятийный аппарат, сформиро­ванный в рамках модернистской мировоззренческой парадигмы. Пожалуй, в наиболее затруднительном положении оказывают­ся сегодня те, кто пытается дать характеристику современным процессам в сфере политики и права, ибо именно здесь система ценностей эпохи модерна, войдя в самую плоть юридических и государственных институтов, до сих пор, несмотря на углубля­ющийся кризис новоевропейской культуры в целом, определяет сущностные черты политико-правового дискурса. В настоящей работе мы затронем некоторые аспекты методологии исследова­ния правовой системы общества в период ее кризиса.

Констатируя вслед за крупнейшими исследователями прошлого века глубокий кризис правовых систем, со времен Средневековья развивавшихся в Европе и странах, которые, так или иначе, восприняли западноевропейскую юридическую традицию, следует учитывать, что анализ данных кризисных явлений требует использования средств, выходящих за рамки специальных методов юридической науки. Это, прежде всего, обусловлено необходимостью рассматривать указанные явле­ния в контексте более масштабных культурных процессов, что само по себе предполагает привлечение методологического арсенала целого комплекса наук, изучающих общество, куль­туру, историю.

В этом отношении показателен опыт характеристики кри­зисных явлений в сфере права, осуществленный Гарольдом Дж. Берманом в его работе «Западная традиция права». По­ставленной им задаче исследования западных правовых си­стем в их историческом развитии, на наш взгляд, как нельзя лучше соответствует понятие права, которого придерживается американский правовед, и которое включает в себя «право­вые учреждения и процедуры, правовые ценности и правовые понятия и образ мыслей, равно как и правовые правила».

Рассмотренное в историческом разрезе, оно предстает у него в виде «традиции права» - множества разнообразных явле­ний, объединенных тем, что они связаны с процессом упорядо­чения поведения людей в обществе. Право при этом выступает органичной частью духовной сферы жизни людей. С точки зрения Г. Дж. Бермана, кризис западной традиции права озна­чает, что в упадок приходят не только юридические институты и учреждения, но, что, пожалуй, более важно, правовые цен­ности и правовая мысль, в которых находили свое выражение сущностные черты традиции. Кроме того, он отмечает нераз­рывную взаимосвязь кризиса, переживаемого в XX в. западной традицией права, и кризиса западной цивилизации в целом, начавшегося вместе с Первой мировой войной.

Тем не менее Берман не проводит анализа характера этой взаимосвязи, ограничиваясь описанием в первых главах сво­ей книги признаков упадка самой правой традиции. Однако только в контексте определенного мировоззрения, с учетом его исторической трансформации, возможно правильное по­нимание особенностей современных западных правовых систем и причин их кризиса.

Примером анализа кризисных явлений в европейской пра­вовой традиции в единстве с исследованием причин упадка са­мой западной цивилизации являются работы П. А. Сорокина 2 . Он пишет о кризисе систем права и нравственности, развивав­шихся в рамках чувственной культуры запада, начиная с эпохи Возрождения. С его точки зрения, самоотрицание системы ценностей, укорененной в чисто утилитарном мировоззре­нии, неизбежно. Оно-то и привело новоевропейскую правовую традицию к кризису. Однако при этом нужно отметить, что циклическая модель исторического процесса, которой при­держивается П. А. Сорокин, подменяет анализ современных культурных процессов в их качественном своеобразии и новиз­не готовой схемой, согласно которой исторические типы ци­вилизаций закономерно сменяют друг друга. Таким образом, вместо непредвзятого исследования изменений, происходящих в западных правовых системах, ученый заранее определяет их место в a priori сформированной модели дальнейшего разви­тия цивилизации.

Особенность переходного периода в развитии культуры заключается в том, что он одновременно содержит в себе как элементы отживающей свой век традиции, так и предпосылки нового, причем последние заключают в себе целый ряд воз­можных сценариев дальнейшего развития. Происходит ломка устоявшегося соотношения между формами и содержанием, между знанием и практикой, между нормами и реальными социальными связями. При этом накопление разнообразных, зачастую противоречивых тенденций, существование нового наряду с привычным создает весьма пеструю картину, что ис­ключает использование готовых формул и привычных методов там, где активно изменяющийся объект исследования становит­ся «неуловимым» для устоявшихся приемов познания. Таким образом, исследование процессов трансформации правовой системы предполагает, помимо прочего, критику языка суще­ствующей правовой традиции, который препятствует четкому осознанию многообразных тенденций, зарождающихся в не­драх традиции, но пока неотрефлексированных и идущих враз­рез с привычным направлением развития правовой системы.

Для решения указанных задач весьма продуктивным может быть использование семиотической методологии.

Ю. М. Лотман указывал, что культура, функционируя как знаковая система, является в то же время своеобразным «гене­ратором структурности». Это означает, что «языковая структу­ра... переносится на все возрастающий круг явлений, которые начинают в системе человеческих коммуникаций вести себя как языки и тем самым становятся элементами культуры», «любая реальность, вовлеченная в сферу культуры, начинает функцио­нировать как знаковая». Именно такой характер приобретает в контексте конкретной культуры правовая система общества в единстве самых разных своих составляющих - от норм, про­цедур и учреждений, до теоретических понятий и концепций. Представляя правовую традицию в виде знаковой системы, мы получаем возможность анализировать ее функционирование в рамках языка данной культуры, прослеживать ее трансфор­мацию, как на уровне знаков, так и на уровне выражаемых ими смыслов, исследовать ее коммуникативные возможности и в синхроническом, и в диахроническом срезе.

Важно отметить, что, будучи неразрывно связанной с обще­культурной средой, система знаков, составляющих правовую традицию, может быть правильно «прочитана» только в рам­ках своего «семиотического пространства». В терминологии Ю. М. Лотмана такое пространство определяется как «семи- осфера». Только во взаимодействии с конкретным семиоти­ческим пространством отдельные языки могут существовать и функционировать. В этой связи кризис правовой традиции выступает следствием глубоких изменений, которым подверга­ется культура в целом в качестве семиотического пространства, обеспечивающего постоянство структуры и воспроизведение основного содержания данной традиции. Вслед за тем как цен­ностные категории, являвшиеся основанием определенной правовой традиции, теряют свою актуальность для людей, сама традиция превращается в набор ничего не значащих мерт­вых понятий и институтов, утративших связь между собой и с реальной жизнью общества. Иными словами, культурное пространство содержит в себе ключи для понимания языка правовой традиции, и с утратой этих ключей традиция стано­вится чужеродным образованием в условиях изменившихся культурных реалий.

Вместе с тем процесс накопления изменений, способных вызвать кризис знаковой системы, постепенен. Поэтому в од­ном и том же культурном пространстве могут соседствовать как явления, нашедшие выражение на языке данной системы, так и явления, смысл которых невыразим на языке традиции в силу их новизны. Как указывает Ю. М. Лотман, на стадии самоопи- сания, когда завершается процесс структурной организации системы в виде, например, создания грамматики языка или кодификации обычаев и юридических норм, семиотическая система приобретает большую определенность и устойчивость, но теряет гибкость и способность к динамическому развитию. Пройдя эту стадию, система становится невосприимчивой к новому. Закрепляется определенная картина мира, расце­ниваемая носителями традиции как подлинная реальность. Явления «маргинальные», выходящие за пределы представле­ния о норме, с точки зрения данной знаковой системы просто не существуют и не получают адекватного выражениями сред­ствами ее языка. В любом случае субъект, мыслящий в катего­риях, сформированных традицией, вынужден воспринимать новое через призму той знаковой системы, которая составляет сущность традиции. Отсюда - неизбежность искаженного представления о тех явлениях, которые система стремится охарактеризовать с помощью понятий, заведомо неадекватных истинному значению этих явлений. С этим связана и специфи­ка современной ситуации, когда понимание новых тенденций в праве затруднено необходимостью судить о них в категори­ях, сформированных новоевропейской правовой традицией, мировоззренческие предпосылки которой восходят к эпохе, столь отличной от сегодняшних реалий. Здесь мы сталкиваемся с чем-то, подобным действию «идолов площади» Ф. Бэкона, когда источником непонимания происходящего становится сам язык, с помощью которого описывается та или иная си­туация.

В итоге, характеризуя современное состояние правовых систем, выработанных европейской культурой эпохи модер­на, можно отметить, что их кризис связан со все более и более углубляющимся разрывом языка западной традиции права с реалиями европейской (глобальной?) культуры времен пост­модерна как с активно трансформирующимся семиотическим пространством. Мировоззренческие структуры, порождаемые последним, во многом диссонируют со знаковой системой но­воевропейской правовой традиции как более консервативным и статичным образованием. К тому же сама реальность обще­ственных отношений постоянно создает ситуации, которые тщетно ищут своего выражения на языке указанной традиции. Все это ведет к формированию новых знаковых систем, которые функционируют наряду с уже существующей, что порождает ситуацию множественности языков, характерную для пере­ходных периодов в развитии культуры.

Само по себе сосуществование различных знаковых систем в рамках одного семиотического пространства служит ката­лизатором для модернизационных процессов. Так, именно с точки зрения творческого, обновляющего потенциала, зало­женного во взаимодействии языков разных культур, М. М. Бах­тин рассматривал эпоху Ренессанса. Понимая встречу языков (в данном случае - средневековой латыни, классической ла­тыни и новых национальных языков европейских народов) как встречу мировоззрений, он подчеркивает, что в этой встрече каждый из языков «осознавал себя, свои возможности и свои ограничения в свете другого языка». В этой ситуации «со­знание увидело себя на рубеже эпох и мировоззрений, оно впервые могло охватить большие масштабы для измерения хода времен, оно смогло остро ощутить свое сегодня, его не­похожесть на вчера, его границы и его перспективы». Таким образом, встреча в одном культурном пространстве старого и нового, сопровождающаяся процессом «взаимоориентации» различных знаковых систем, способствовала осознанию новой эпохой своего подлинного характера, своего исторического облика и своеобразия. В этом смысле кризисные процессы, свя­занные с постепенным разрушением новоевропейской право­вой традиции как одной из знаковых систем в семиотическом пространстве культуры, неотделимы от формирования нового языка юридического дискурса, который складывается в актив­ном диалоге с языком уже существующим, традиционным.

Следует подчеркнуть, что формирование языка юридиче­ского дискурса, посредством которого могло бы найти выраже­ние то новое в правовой сфере жизни общества, что пока еще существует в виде смутных тенденций, связано с кардинальным переосмыслением самого понятия права в контексте новых культурных реалий. Речь идет не просто о пересмотре базовых юридических понятий, но о необходимости выстраивать юри­дическое мышление в условиях, когда в прошлое уходит сама мировоззренческая основа правовой традиции эпохи модерна, сущность которой задавалась антропоцентризмом и рацио­нализмом. В этой связи несостоятельными представляются попытки реанимировать традицию в правопонимании путем объединения постулатов основных теоретических школ уходя­

щей эпохи, как это предлагает интегративная юриспруденция. Апеллируя к языку существующей правовой традиции, она неизбежно остается в плену юридического мышления эпохи модерна, не способного давать ответы на наиболее актуальные вопросы современности. Очевидно, что новый язык в качестве основы юридического дискурса будущего не может стать про­дуктом творческих усилий теоретиков или практиков, но уже сейчас стихийно формируется, вызываемый к жизни теми но­выми смыслами, которые несет в себе современное культурное пространство.

В колониальной политике европейских стран, основанных на либерализме, а также других принципах западной традиции права прослеживается расизм как основная идеология освоения пространства. Становится известным, что в уничтожении туземцев принимало участие практически все местное белое население, что рассматривалось в качестве особой забавы. Так, в Квинсленде (Северная Австралия) в конце XIXв. совершенно невинной забавой считалось загнать целую семью "ниггеров" - мужа, жену и детей - в воду крокодилам. Во время своего пребывания в Северном Квинсленде в 1880-1884 гг., норвежский путешественник, натуралист и этнограф Лумхольц Карл Софус (1851-1922 гг.) фиксировал такие высказывания от колонистов: "Черных можно только стрелять - по другому с ними обращаться нельзя". Один из колонистов заметил, что это "жесткий… но … необходимый принцип". Сам он расстреливал всех мужчин, которых встречал бой право жестоко наказывать их за действительные и мнимые провинности. После восстаний в 1907 г. властями были предприняты "меры по контролю над туземцами": им запрещалось приобретать землю и владеть лошадьми и крупным рогатым скотом без специального разрешения губернатора; всем жителям ЮЗА, начиная с 8-летнего возраста, полагалось иметь паспорт, отсутствие которого служило причиной для ареста. Суды приговаривали африканцев к телесным наказаниям, тюремному заключению с принудительными работами, содержанию в кандалах, смертной казни.

Как справедливо заметил Р.З. Рувинский, любые злоупотребления властью со стороны колонизаторов являлись оправданными Кресин, А.В. Сравнительное правоведение. Пензенский гос. ун-т (ПГУ), НОЦ Сравнительной правовой политики, Ин-т Динамика развития сравнительного правоведения, 2013 - С. 61. .

Согласно такой логике, то, что должно было считаться преступным в Европе, могло не быть таковым в условиях колониального правления.

На данный логический вывод следует обратить особое внимание, поскольку в нем заложен один из принципов всего колониального правопорядка.

В колониальной политике европейских стран, основанных на либерализме, а также других принципах западной традиции права прослеживается расизм как основная идеология освоения пространства. Становится известным, что в уничтожении туземцев принимало участие практически все местное белое население, что рассматривалось в качестве особой забавы. Так, в Квинсленде (Северная Австралия) в конце XIXв. совершенно невинной забавой считалось загнать целую семью "ниггеров" - мужа, жену и детей - в воду крокодилам. Во время своего пребывания в Северном Квинсленде в 1880-1884 гг., норвежский путешественник, натуралист и этнограф Лумхольц Карл Софус (1851-1922 гг.) фиксировал такие высказывания от колонистов: "Черных можно только стрелять - по другому с ними обращаться нельзя". Один из колонистов заметил, что это "жесткий… но … необходимый принцип". Сам он расстреливал всех мужчин, которых встречал Но не только неравенство европейцев и туземцев утверждалось в такой идеологии либерализма. Здесь на первый план выходит так называемая "цивилизаторская миссия белого человека", воспетой Р. Киплингом, и не утратившая своей силы в современных процессах вестернизации незападных государств Павлова, Н.Г. Сравнительное правоведение (для магистров). М.: Российский ун-т дружбы народов, 2013 - С. 65. .

Поэтому стойкая убежденность в превосходстве своей модели развития, характерная для Западной цивилизации, обусловила нежелание понимать и принимать как должное особенности и отличия, имеющиеся у других цивилизаций и культур. В отношениях с ними Западная цивилизация всегда выбирает самый простой подход: сталкиваясь с иной культурой, Запад, как правило, пытается изменить ее в соответствии со своей системой ценностей; если это не удается, такая культура объявляется "тупиковой ветвью" и подлежит изоляции или уничтожению. Так, политика Запада в отношении России во многом обусловлена именно непониманием особенностей исторического развития нашей страны, структуры российского общества, менталитета коренных народов России.

Насаждение западной традиции права как единственно верной является характерной особенностью правовой культуры Запада и также вытекает из влияния протестантизма, сформировавшей в США идеологему об исключительности и избранности американского народа. Она, как справедливо замечается в литературе, изначально стала цементом американской общенациональной идеологии. В статьях и выступлениях отцов-основателей США, многие из которых были членами масонских лож (напр. Бенджамин Франклин), а позже - в речах президентов США Дж. Монро, А. Линкольна, Т. Рузвельта можно обнаружить целые тирады об особой миссии США в этом мире. Именно А. Линкольну принадлежит знаменитая фраза: "Мы, американцы - последняя надежда всего человечества". А вот что писал классик американской литературы Г. Мелвилл: "Мы, американцы - особые, избранные люди, мы - Израиль нашего времени; мы несем ковчег свобод миру…".

Этот подход активно и постоянно подпитывается религиозной идеологией США, так как спецификой духовной жизни, а также и государственной идеологии США является доминирование религиозного начала. Здесь религия всегда играла важную роль в обосновании устоев политической и духовной жизни в

Америке как якобы установленных Богом, а поэтому образцовых и для всего человечества.

Кроме более чем 350 признанных вероисповеданий, это и особая гражданская религия, отличная от традиционных и вновь возникающих конфессий, надстраивающаяся над ними и поэтому сдерживающая межрелигиозные столкновения. Она присуща американскому обществу, в котором превалировали установки секуляризма, и государству США, впервые провозгласившему принцип своего отделения от церкви. Основная функция Бога данной религии - покровительство американцам в силу того, что они являются американцами; она сопоставима с верой в Америку как богоизбранную страну. Вера в Америку часто выражала и освещала претензии США на руководство всем миром в силу поддерживаемых Богом-покровителем прав и привилегий. Можно даже говорить о поддерживаемой ею мании величия, которая охватила правые круги США в 1980-е гг. и усилилась в новом ХХI в. Саломатин, А.Ю. Сравнительная правовая политика (предварительные представления). Пенза: Изд-во ПГУ, 2014 - С. 46. .

Религиозность играет важную роль в ментальности западного человека, но американская нация является одной из самой религиозной. По процентному соотношению верующих (93%!) Соединенные Штаты стоят ближе к исламским и развивающимся государствам (Филиппины, Мексика), чем к Западной Европе. В 2002 г. 59% американских респондентов отвечали, что "религия играет очень важную роль" в их жизни - в сравнении с 27% в Италии и 12% во Франции. Как в сердцах воскликнул один американский сенатор в ответ на утверждение сходства идеалов Америки и Европы: "Какое сходство! Они даже в церковь не ходят!" Половина американских семей регулярно произносит молитву перед едой, а 69% американцев верят в существование Дьявола. Протестанты в Америке составляют 63% верующих, из них 44% евангелисты; католики составляют 24%, другие религии - 8%, из них 2% - иудейская, не религиозны - что не равноценно атеизму - 6% населения.

Свою религиозность демонстративно подчеркивает и президент Дж. Буш. Отметив сорокалетие обильным алкоголем и получив от супруги Лоры ультиматум "либо я, либо алкоголь", он прекратил пить и "нашел Бога". Второе явление божества президенту Бушу, согласно его неофициальным биографам, произошло 11 сентября 2001 г. С тех пор президент уверовал, что он исполняет волю Бога, будучи его инструментом во вселенской борьбе Добра со Злом. В результате этой метаморфозы произошло полное уничтожение иракской цивилизации, как, видимо, государства Нечистого и Лукавого…

Но, когда выяснилось безосновательность обвинений Ирака в приобретении ядерного оружия, послужившего предлогом вооруженного вторжения, деятельного раскаяния со стороны религиозно настроенного американского президента не последовало. США и сейчас контролируют нефть Ирака, внося закономерный хаос и ужас в повседневную иракскую жизнь. Определять Дж. Буша как истинно верующего, все равно, что делать аналогичную ошибку в отношении российских президентов.

В силу религиозного компонента идеологии, США рассматривают практически любую войну как крестовый поход за веру. Примечательно, что не так давно - на рождество 2006 г. республиканец Робин Хейц, конгрессмен от Сверной Каролины, предположил, что единственно верным решением проблемы многосторонней гражданской войны в Ираке будет "распространение учения Иисуса Христа. … Надо, чтобы каждый узнал о рождении Спасителя".

И, конечно, эти знания об Иисусе среди мусульман Востока уже распространяются в силовом варианте.

Именно эта специфика идеологии позволяет рядовому американцу ощутить осознание собственной исключительности, выражающейся в том, что "американец во всем прав". В литературе справедливо замечается, что эта особенность проявляется даже во внешней политике США. Так, достаточно упомянуть, что в приложении к международным отношениям термин "исключительность" выражается в убеждении, что Америке нет необходимости присоединяться к международным договорам и подчиняться международному законодательству: Америка, по убеждению многих американцев, не может нарушить международные демократические принципы, будучи их основательницей и движимой силой Кресин, А.В. Сравнительное правоведение. Пензенский гос. ун-т (ПГУ), НОЦ Сравнительной правовой политики, Ин-т Динамика развития сравнительного правоведения, 2013 - С. 63. .

Этим и объясняется такая особенность западной ментальности как не желание замечать своих недостатков, примечательно сказывается на внешней политике всех западных стран. Ричард Батлер, бывший главный инспектор Организации Объединенных Наций в Ираке недоуменно заметил, что все "мои попытки заговорить с американцами о двойных стандартах неизменно заканчивалось ничем, даже с самыми образованными и знающими людьми. Иногда мне казалось, что я разговариваю с ними на марсианском языке, настолько глубоко они не способны понять".

По мнению Батлера, "что американцы никак не могут понять, так это то, что их оружие массового уничтожения такая же проблема, как иракское". Мысль о том, что "есть хорошее оружие массового уничтожения и плохое", ложна. В качестве инспектора ООН Батлер сталкивался с этим противоречием на каждом шагу: "Среди самых трудных для меня моментов в Багдаде были разговоры с иракцами, которые требовали, чтобы я объяснил им, почему их преследуют за их оружие массового уничтожения, когда вон там, совсем за углом, у Израиля, как известно, около 200 единиц ядерного оружия и никто его за это не порицает…

Признаться, что я тоже испытываю чувство неловкости, когда слышу разглагольствования американцев, англичан и французов по поводу оружия массового уничтожения, причем они забывают о том, что гордятся обладанием колоссальным количеством этого оружия и без тени смущения заверяют, что оно очень важно для их национальной безопасности и таковым и останется…".

Эта особенность правовой ментальности Запада, в конечном итоге, выражается в том, что западный человек является своеобразным судьей всего остального мира, что грубо нарушает основную христианскую заповедь - "не суди, да не судим будешь". Однако идеология церковных учреждений США полностью поддерживает государственно-правовую идею необходимости такого суда США над всем остальным миром Павлова, Н.Г. Сравнительное правоведение (для магистров). М.: Российский ун-т дружбы народов, 2013 - С. 68-69. .

Поэтому так важно в прогнозировании политико-правовых явлений учитывать специфическую правовую ментальность США и во внешней политике: здесь угроза национальным интересам воспринимается как угроза национальной безопасности, как бы далеко от границы США не находилась сфера этих интересов.

Америка видит угрозу своей безопасности даже в тех случаях, когда ущемляются ее интересы, которые никакой угрозы ей не несут, и политика защиты национальных интересов рассматривается как политика национальной безопасности даже в тех случаях, когда та или иная ситуация не представляет угрозы для Соединенных Штатов. Как это ни странно звучит для россиян, но в интересы США как глобальной империи входит весь мир, в том числе и Россия. Известная пословица утверждает: "куда идет американский бизнес, туда следуют и американские национальные интересы". А за ними, в большинстве случаев, - и вооруженные силы США, хотя сами американские стратеги предпочли бы использование местных клиентов для обеспечения своих национальных интересов.

Только сейчас исследователи стали замечать коренные расхождения в ментальности различных народов. Проявились и различия между русской и американской нациями. Так, сравнивая русскую и американскую политико-правовую ментальность, выясняется, что если русская идея обращается к глубинным ментальным структурам человеческого интеллекта, то американская мечта - преимущественно к его рациональному разуму. Общественные и личные проблемы американские граждане старались решить с помощью традиций мышления, сложившихся в европейском обществе. Это создавало благоприятную среду для появления философии прагматизма, которая истолковывала социальную истину с точки зрения практической полезности, удовлетворяющей субъективные интересы индивида.

Иными словами, речь идет о дилемме - "выгодно или не выгодно" для западного человека то или иное явление. Поэтому с позиции этой "практической полезности", многие народы признавались западным человеком для себя и западной цивилизации "не полезными". И уже не удивляет, что только в процессе колонизации Америки были уничтожены или погибли более 70 млн. индейцев. Добавим к этому коренных жителей Австралии, Новой Зеландии, десятки миллионов африканцев, вывезенных в Новый Свет в качестве рабов и погибших в пути. Вполне понятна и естественная ответная реакция жертв колонизации и расовой дискриминации Марченко, М.Н. Сравнительное правоведение. М.: Проспект, 2013 - С. 212. .

Несмотря на такое содержание западной традиции права, в российской литературе утвердилась тенденция идеализировать западную традицию права, противопоставляя ее российской. Так, утверждается, что "в отличие от Европы, где идеи прав человека получили развитие со времен буржуазных революций, в России исторические особенности развития идеологического, социального, экономического и иного характера (имперская государственность, крепостничество, идеология отвержения или непризнания права, пропагандируемая многими направлениями общественно-политической мысли России XIX-XX вв., общинный коллективизм, командно-административная система, феномен советского права, "перестройка" и т.п.) отодвигали институт права на периферию, обусловив современное состояние проблемы правового нигилизма".

Отмечается, что "уникальность английской правовой системы как единого и во многом неповторимого культурно-правового явления, видимо, сохранится и в третьем тысячелетии, несмотря на столь стремительные и глобальные перемены и многочисленные реформы и нововведения. … Основными составляющими европейской правовой культуры являются: персонализм, легализм и интеллектуализм".

В.Б. Романовская убежденно доказывает, что "достаточно ярким примером в мировой истории права является Конституция США в плане ее свободной реализации подавляющим большинством американского общества. Этому показательному примеру соответствия объективно существующего общественного правосознания позитивным нормам государственной Конституции могут быть противопоставлены примеры противоположного характера, когда сознание подвластного социума отвергало навязанные властью порядки: режим Кромвеля, якобинская диктатура, тоталитарные режимы ХХ в. и др.".

Конечно, такие суждения весьма далеки от науки, но достаточно характерны для политико-правовой идеологии, подготавливающей население к полноценному восприятию западной правовой традиции вместо отечественной.

Чтобы раскрыть особенности западных представлений о правовых нормативных системах необходимо рассмотреть право в онтологическом плане. В ходе такого рассмотрения становится ясно что следует говорить не вообще о бытии права а о его различных способах. В ней всё более крепнет убеждение что следует говорить не о единой общечеловеческой цивилизации а о двух различных типах цивилизации – западном...

Поделитесь работой в социальных сетях

Если эта работа Вам не подошла внизу страницы есть список похожих работ. Так же Вы можете воспользоваться кнопкой поиск

Введение

Чтобы раскрыть особенности западных представлений о правовых нормативных системах, необходимо рассмотреть право в онтологическом плане. В ходе такого рассмотрения становится ясно, что следует говорить не вообще о бытии права, а о его различных способах. Суть этого различия определяется «антропологическим характером» права. Право выступает как момент человеческого бытия и поэтому всецело детерминируется его параметрами.

В социокультурном аспекте эти параметры задаются типологическими различиями внутри человечества. Данные различия всё более четко фиксируются современной наукой. В ней всё более крепнет убеждение, что следует говорить не о единой общечеловеческой цивилизации, а о двух различных типах цивилизации – западном (гражданском, либеральном) и незападном (общинном, традиционном) – и о соответствующих им различных, параллельно развивающихся ветвях и типах человечества, которые не могут, да во многом и не хотят воспринимать системы интересов и ценностные ориентации друг друга что позволяет говорить о двух качественно различных формах нормативной организации социума или о двух различных способах социального бытия человечества, а в данном контексте – и о двух различных способах бытия права – западном и незападном.

Эти способы соотносятся между собой как актуальное бытие с потенциальным. Западный способ бытия права представляет собой его актуальное бытие, а незападный – потенциальное.

Таким образом, целью курсовой работы является исследование западной традиции права и западных правовых систем.

Для детального изучения данной цели мы выделяем следующие задачи для раскрытия темы:

Рассмотреть отражение ментальности в западной правовой традиции;

Исследовать правовые системы стран Запада;

Дать характеристику западной правовой традиции как объекта рецепции права в российских правовых реформах;

Проанализировать пробелы в западном праве.

Объектом исследования настоящей работы являются западные традиционные правовые системы.

Структура курсовой работы. Работа состоит из введения, основной части, состоящей из двух глав, заключения, глоссария, списка использованных источников и приложений.

1 Особенности западной традиционной правовой системы

1.1 Отражение ментальности в западной правовой традиции

В литературе справедливо замечается, что в связи со своей специфичностью характера, западная правовая традиция ориентирована именно на Homo economicus, поэтому очевидно, что оно отвечает западному типу цивилизации и неадекватно культурам, основанным на иных ценностях. Такая специфичность обусловлена историческим характером формирования ментальности западного человека. Здесь необходимо учесть, что западный человек – это феномен именно США, получивший свое окончательное оформление после Второй мировой войны, когда это государство оформилось в Империю, готовую распространять в различном варианте свою культуру по всему миру как единственно верную 1 .

Исследователи справедливо рассматривают в качестве американской культуры, прежде всего, культуру WASP (White Anglo - Saxon Protestant), т.е. культуру белых поселенцев англо-саксонского происхождения и их потомков, составляющих основную часть элиты современного американского общества. Несмотря на нарастание иммиграционных волн, культура этой части американского населения по-прежнему относится к культурной доминанте США. Особую роль в формировании западной правовой традиции сыграл протестантизм, так как в Америку (преимущественно в Северную) после ее открытия тут же хлынул поток протестантов, в большинстве своем крайне-кальвинистского толка.

Само учение протестантизма было сформулировано в начале ХVI в. М. Лютером и Ж. Кальвином, затем было дополнено и развито такими теологами протестантизма как К. Барт, Д. Бонхеффер, А. фон Гарнак, Э. Трельч. Характерной особенностью протестантской культуры является собирание «льгот», т.е. свидетельств и последствий завоевания благодати, которые приобретаются благодаря светской активности. Собирание этих «льгот» основывается на учении о «предистинации», согласно которому человек получает наказание и награды не после смерти (как учит православная традиция), а при жизни, еще в этом мире, и проявляется это в материальном благополучии человека. Таким образом, по данной теории выходит, что богатый и преуспевающий человек есть автоматически и в силу самого этого факта «праведник», а бедный и обездоленный - «грешник».

Отсюда вытекает мораль: высшей добродетелью является богатство и преуспевание, а высшим грехом - нищета и неудача. Сегодня уже не удивляет тот факт, что еще в XVI в. испанцы обратили внимание на специфическую идеологию протестантизма, заметив, что «нидерландская ересь сильно способствует обогащению» 2 .

В свете идеологии протестантизма неудивительно, что освоение нового континента (США) стало понимание того, что Богом данную территорию «добросовестный христианин должен заселить и освоить во славу Божью». Освоение протестантства континента осуществлялось в условиях постоянных стычек первых колонистов, а в дальнейшем и войн государственных войск с автохтонным этносом – индейцами. Подобные столкновения оцениваются в значительной степени американских исторических сочинений как обязательное условие освоения пространства и его «окультуривание».

В целом же верен вывод, что политическая системы США, особенно после победы Севера в гражданской войне, была наиболее совершенным воплощением политических аспектов пуританства (радикального кальвинизма). Этот радикальный кальвинизм в той или иной мере присутствует и сейчас в международных отношениях США с другими странами.

Протестантизм сформировал современную идеологию либерализма, являющуюся основой западной традиции права. Либерализм исторически возник в Англии в протестантской среде поклонников эмпирической философии.

Появившись как идейное течение, он практически сразу сопрягается с целым рядом политических тенденций и постепенно шаг за шагом, обнаруживает себя как общий знаменатель всех сугубо современных процессов Нового времени. Антропологическая аксиома либерализма состоит в том, что человек есть мера всех вещей; индивидуум есть последняя и высшая реальность, представляющая собой суверенную, законченную систему.

В центре такого рассмотрения либерализма находится рационалистическая идея просчитывания и тотального планирования даже человеческого произвола, а именно того, что является должным или не должным. Должным оказывается эффективность, полезность 3 .

На этот постулат опирается идея о саморегулирующейся социальной системы, нуждающейся в единых «правилах игры». Эпоха буржуазных революций породила особое буржуазное политико-правовое сознание. Краеугольным камнем его являлись положения о «естественных правах» человека и об «общественном договоре» как источнике государства. Был обоснован индивидуализм как концептуальный элемент в схеме правовой личности Нового времени. Согласно вполне закономерной точке зрения, человек и государство - суть механизмы, движение которых обусловлено войной всех против всех. Состояние войны есть естественное для человечества. Избавление от этого состояния лежит в разумном следовании миру, и, следовательно, в отказе от части собственных интересов, стремлений и, в конечном итоге, прав и привилегий. Центральный принцип, на котором держится триединство свободы, равенства и справедливости как основания европейского права, - это принцип автономии субъекта, т.е. человеческой личности.

Исходя из индивидуума как абсолюта – из его интересов, прав, структуры и системы, развертываются как политические 6, так и правовые процессы. Поэтому не удивительно, что современные американцы все на свете воспринимают сквозь призму собственного индивидуализма, который является для них составляющей естественного порядка – идет ли речь о праве на свободу или на собственность.

Знаменитый принцип «помоги себе сам» по которому жили несколько поколений американцев, жив и сегодня.

Помимо индивидуализма, в протестантизме зарождалась завоевательная стратегия, которую можно условно определить как «крестовый поход» и которая относилась ко всем областям жизни – религии, политики, а впоследствии и экономики 8, и которую сейчас мы можем наблюдать в теориях модернизации мирового пространства. Протестантизм в качестве такой основы крестовых походов особенно зарекомендовал себя в эпоху колониализма западных стран. Родившийся у англичан на идеологической почве кальвинизма комплекс «богоизбранности», генетического превосходства британской расы породил в свою очередь доктрину «бремени белового человека» и доктрину о цивилизаторской миссии англичан в мире. И та, и другая имели явно расистский характер.

Это обусловлено тем фактом, что либерализм как правовая идеология зародилась в период колониальных захватов и включала в себя обоснование грабительской колониальной политики. Ей свойственна оценка заморских территориальных захватов, проводившихся европейскими державами в указанный период, как не только допустимых, но и выражавших требования извечных природных законов. При этом характерным было совершенное пренебрежение интересами тех народов, которые рассматривались в качестве диких и якобы должны были уступить свои земли «стесненным» в ресурсах европейцам. Можно сказать, что признание за европейскими колониальными империями и их подданными моральной и юридической вседозволенности и полный отказ в правах иным народам составили основу Jus naturale колониализма, в котором первым определены только права, а последним – лишь односторонние обязанности, и для которого свойственно обращение к авторитету природы или Бога как попытка замаскировать действительный социально-экономический контекст таких представлений и соответствующей политики.

Таким образом, можно сделать вывод, что идеология либерализма включает в себя равенство индивидуумов только для западных народов. Так, во вводной главе «Свобода и авторитет» знаменитого трактата «О свободе» Дж.С. Милль делает оговорку, что либеральные принципы, изложенные в трактате, не могут быть применены в равной степени ко всем людям: «Человек ответственен только за ту часть своего поведения, которая касается других. В остальном – абсолютно независим. Над собой, своим телом и душой личность суверенна.

Вряд ли нужно говорить, что это относится лишь к взрослым. Тех, что все еще нуждаются в заботе других, следует защищать и от собственных действий. По этой же причине оставим в стороне отсталые народы, где сам период можно считать несовершеннолетним. Деспотизм – законный метод управлять варварами, если цель благая и действительно достигается. Свобода в принципе неприменима к обществу, предшествующему эпохе, где можно спокойно совершенствоваться путем свободных и равных дискуссий» 4 .

В другой своей работе «Несколько слов о невмешательстве» Дж.С. Милль рассуждает следующим образом: «Среди множества причин, по которым одинаковые нормы не могут быть применены к столь различным ситуациям, могут быть названы две наиболее важные. Во-первых, нормы обыкновенной международной морали предполагают взаимность. Но варвары отвечать взаимностью не будут. Нельзя полагаться на соблюдение ими каких-либо правил.

Их умы не способны на столь большое усилие, и им будет недостаточно влияния неких отдаленных мотивов. Во-вторых, народы, все еще являющиеся варварскими, до сих пор не преодолели период, когда для них же будет полезнее, если они будут завоеваны и покорены чужеземцами. Национальная независимость, столь неотъемлемая для должного роста и развития народа, продвинувшегося далее в своем совершенствовании, для этих народов является препятствием».

Особенно ярко проявление такой формы либерализма проявилось в германских колониях. Здесь правовой статус, предоставленный африканцам в германских колониях, соответствовал расистским утверждениям об их «расовой неполноценности». Система правосудия в колонии обеспечивала превращение «туземцев» в бесправную обслугу экономических и политических интересов германского правящего класса.

Белые поселенцы считали суровость необходимым условием повышения трудовой эффективности своих работников и оставляли за собой право жестоко наказывать их за действительные и мнимые провинности. После восстаний в 1907 г. властями были предприняты «меры по контролю над туземцами»: им запрещалось приобретать землю и владеть лошадьми и крупным рогатым скотом без специального разрешения губернатора; всем жителям ЮЗА, начиная с 8-летнего возраста, полагалось иметь паспорт, отсутствие которого служило причиной для ареста. Суды приговаривали африканцев к телесным наказаниям, тюремному заключению с принудительными работами, содержанию в кандалах, смертной казни.

Как справедливо заметил Р.З. Рувинский, любые злоупотребления властью со стороны колонизаторов являлись оправданными.

1.2 Правовые системы стран Запада

В колониальной политике европейских стран, основанных на либерализме, а также других принципах западной традиции права прослеживается расизм как основная идеология освоения пространства. Становится известным, что в уничтожении туземцев принимало участие практически все местное белое население, что рассматривалось в качестве особой забавы. Так, в Квинсленде (Северная Австралия) в конце XIXв. совершенно невинной забавой считалось загнать целую семью «ниггеров» - мужа, жену и детей - в воду крокодилам. Во время своего пребывания в Северном Квинсленде в 1880-1884 гг., норвежский путешественник, натуралист и этнограф Лумхольц Карл Софус (1851-1922 гг.) фиксировал такие высказывания от колонистов: «Черных можно только стрелять- по другому с ними обращаться нельзя». Один из колонистов заметил, что это «жесткий… но … необходимый принцип». Сам он расстреливал всех мужчин, которых встречал бой право жестоко наказывать их за действительные и мнимые провинности. После восстаний в 1907 г. властями были предприняты «меры по контролю над туземцами»: им запрещалось приобретать землю и владеть лошадьми и крупным рогатым скотом без специального разрешения губернатора; всем жителям ЮЗА, начиная с 8-летнего возраста, полагалось иметь паспорт, отсутствие которого служило причиной для ареста. Суды приговаривали африканцев к телесным наказаниям, тюремному заключению с принудительными работами, содержанию в кандалах, смертной казни.

Как справедливо заметил Р.З. Рувинский, любые злоупотребления властью со стороны колонизаторов являлись оправданными 5 .

Согласно такой логике, то, что должно было считаться преступным в Европе, могло не быть таковым в условиях колониального правления.

На данный логический вывод следует обратить особое внимание, поскольку в нем заложен один из принципов всего колониального правопорядка.

В колониальной политике европейских стран, основанных на либерализме, а также других принципах западной традиции права прослеживается расизм как основная идеология освоения пространства. Становится известным, что в уничтожении туземцев принимало участие практически все местное белое население, что рассматривалось в качестве особой забавы. Так, в Квинсленде (Северная Австралия) в конце XIXв. совершенно невинной забавой считалось загнать целую семью «ниггеров» - мужа, жену и детей - в воду крокодилам. Во время своего пребывания в Северном Квинсленде в 1880-1884 гг., норвежский путешественник, натуралист и этнограф Лумхольц Карл Софус (1851-1922 гг.) фиксировал такие высказывания от колонистов: «Черных можно только стрелять- по другому с ними обращаться нельзя». Один из колонистов заметил, что это «жесткий… но … необходимый принцип». Сам он расстреливал всех мужчин, которых встречал Но не только неравенство европейцев и туземцев утверждалось в такой идеологии либерализма. Здесь на первый план выходит так называемая «цивилизаторская миссия белого человека», воспетой Р. Киплингом, и не утратившая своей силы в современных процессах вестернизации незападных государств 6 .

Поэтому стойкая убежденность в превосходстве своей модели развития, характерная для Западной цивилизации, обусловила нежелание понимать и принимать как должное особенности и отличия, имеющиеся у других цивилизаций и культур. В отношениях с ними Западная цивилизация всегда выбирает самый простой подход: сталкиваясь с иной культурой, Запад, как правило, пытается изменить ее в соответствии со своей системой ценностей; если это не удается, такая культура объявляется «тупиковой ветвью» и подлежит изоляции или уничтожению. Так, политика Запада в отношении России во многом обусловлена именно непониманием особенностей исторического развития нашей страны, структуры российского общества, менталитета коренных народов России.

Насаждение западной традиции права как единственно верной является характерной особенностью правовой культуры Запада и также вытекает из влияния протестантизма, сформировавшей в США идеологему об исключительности и избранности американского народа. Она, как справедливо замечается в литературе, изначально стала цементом американской общенациональной идеологии. В статьях и выступлениях отцов-основателей США, многие из которых были членами масонских лож (напр. Бенджамин Франклин), а позже – в речах президентов США Дж. Монро, А. Линкольна, Т. Рузвельта можно обнаружить целые тирады об особой миссии США в этом мире. Именно А. Линкольну принадлежит знаменитая фраза: «Мы, американцы – последняя надежда всего человечества». А вот что писал классик американской литературы Г. Мелвилл: «Мы, американцы – особые, избранные люди, мы – Израиль нашего времени; мы несем ковчег свобод миру…».

Этот подход активно и постоянно подпитывается религиозной идеологией США, так как спецификой духовной жизни, а также и государственной идеологии США является доминирование религиозного начала. Здесь религия всегда играла важную роль в обосновании устоев политической и духовной жизни в

Америке как якобы установленных Богом, а поэтому образцовых и для всего человечества.

Кроме более чем 350 признанных вероисповеданий, это и особая гражданская религия, отличная от традиционных и вновь возникающих конфессий, надстраивающаяся над ними и поэтому сдерживающая межрелигиозные столкновения. Она присуща американскому обществу, в котором превалировали установки секуляризма, и государству США, впервые провозгласившему принцип своего отделения от церкви. Основная функция Бога данной религии – покровительство американцам в силу того, что они являются американцами; она сопоставима с верой в Америку как богоизбранную страну. Вера в Америку часто выражала и освещала претензии США на руководство всем миром в силу поддерживаемых Богом-покровителем прав и привилегий. Можно даже говорить о поддерживаемой ею мании величия, которая охватила правые круги США в 1980-е гг. и усилилась в новом ХХI в. 7 .

Религиозность играет важную роль в ментальности западного человека, но американская нация является одной из самой религиозной. По процентному соотношению верующих (93%!) Соединенные Штаты стоят ближе к исламским и развивающимся государствам (Филиппины, Мексика), чем к Западной Европе. В 2002 г. 59% американских респондентов отвечали, что «религия играет очень важную роль» в их жизни – в сравнении с 27% в Италии и 12% во Франции. Как в сердцах воскликнул один американский сенатор в ответ на утверждение сходства идеалов Америки и Европы: «Какое сходство! Они даже в церковь не ходят!» Половина американских семей регулярно произносит молитву перед едой, а 69% американцев верят в существование Дьявола. Протестанты в Америке составляют 63% верующих, из них 44% евангелисты; католики составляют 24%, другие религии – 8%, из них 2% - иудейская, не религиозны – что не равноценно атеизму – 6% населения.

Свою религиозность демонстративно подчеркивает и президент Дж. Буш. Отметив сорокалетие обильным алкоголем и получив от супруги Лоры ультиматум «либо я, либо алкоголь», он прекратил пить и «нашел Бога». Второе явление божества президенту Бушу, согласно его неофициальным биографам, произошло 11 сентября 2001 г. С тех пор президент уверовал, что он исполняет волю Бога, будучи его инструментом во вселенской борьбе Добра со Злом. В результате этой метаморфозы произошло полное уничтожение иракской цивилизации, как, видимо, государства Нечистого и Лукавого…

Но, когда выяснилось безосновательность обвинений Ирака в приобретении ядерного оружия, послужившего предлогом вооруженного вторжения, деятельного раскаяния со стороны религиозно настроенного американского президента не последовало. США и сейчас контролируют нефть Ирака, внося закономерный хаос и ужас в повседневную иракскую жизнь. Определять Дж. Буша как истинно верующего, все равно, что делать аналогичную ошибку в отношении российских президентов.

В силу религиозного компонента идеологии, США рассматривают практически любую войну как крестовый поход за веру. Примечательно, что не так давно - на рождество 2006 г. республиканец Робин Хейц, конгрессмен от Сверной Каролины, предположил, что единственно верным решением проблемы многосторонней гражданской войны в Ираке будет «распространение учения Иисуса Христа. … Надо,

чтобы каждый узнал о рождении Спасителя».

И, конечно, эти знания об Иисусе среди мусульман Востока уже распространяются в силовом варианте.

Именно эта специфика идеологии позволяет рядовому американцу ощутить осознание собственной исключительности, выражающейся в том, что «американец во всем прав». В литературе справедливо замечается, что эта особенность проявляется даже во внешней политике США. Так, достаточно упомянуть, что в приложении к международным отношениям термин «исключительность» выражается в убеждении, что Америке нет необходимости присоединяться к международным договорам и подчиняться международному законодательству: Америка, по убеждению многих американцев, не может нарушить международные демократические принципы, будучи их основательницей и движимой силой 8 .

Этим и объясняется такая особенность западной ментальности как не желание замечать своих недостатков, примечательно сказывается на внешней политике всех западных стран. Ричард Батлер, бывший главный инспектор Организации Объединенных Наций в Ираке недоуменно заметил, что все «мои попытки заговорить с американцами о двойных стандартах неизменно заканчивалось ничем, даже с самыми образованными и знающими людьми. Иногда мне казалось, что я разговариваю с ними на марсианском языке, настолько глубоко они не способны понять».

По мнению Батлера, «что американцы никак не могут понять, так это то, что их оружие массового уничтожения такая же проблема, как иракское». Мысль о том, что «есть хорошее оружие массового уничтожения и плохое», ложна. В качестве инспектора ООН Батлер сталкивался с этим противоречием на каждом шагу: «Среди самых трудных для меня моментов в Багдаде были разговоры с иракцами, которые требовали, чтобы я объяснил им, почему их преследуют за их оружие массового уничтожения, когда вон там, совсем за углом, у Израиля, как известно, около 200 единиц ядерного оружия и никто его за это не порицает…

Признаться, что я тоже испытываю чувство неловкости, когда слышу разглагольствования американцев, англичан и французов по поводу оружия массового уничтожения, причем они забывают о том, что гордятся обладанием колоссальным количеством этого оружия и без тени смущения заверяют, что оно очень важно для их национальной безопасности и таковым и останется…».

Эта особенность правовой ментальности Запада, в конечном итоге, выражается в том, что западный человек является своеобразным судьей всего остального мира, что грубо нарушает основную христианскую заповедь – «не суди, да не судим будешь». Однако идеология церковных учреждений США полностью поддерживает государственно-правовую идею необходимости такого суда США над всем остальным миром 9 .

Поэтому так важно в прогнозировании политико-правовых явлений учитывать специфическую правовую ментальность США и во внешней политике: здесь угроза национальным интересам воспринимается как угроза национальной безопасности, как бы далеко от границы США не находилась сфера этих интересов.

Америка видит угрозу своей безопасности даже в тех случаях, когда ущемляются ее интересы, которые никакой угрозы ей не несут, и политика защиты национальных интересов рассматривается как политика национальной безопасности даже в тех случаях, когда та или иная ситуация не представляет угрозы для Соединенных Штатов. Как это ни странно звучит для россиян, но в интересы США как глобальной империи входит весь мир, в том числе и Россия. Известная пословица утверждает: «куда идет американский бизнес, туда следуют и американские национальные интересы». А за ними, в большинстве случаев, - и вооруженные силы США, хотя сами американские стратеги предпочли бы использование местных клиентов для обеспечения своих национальных интересов.

Только сейчас исследователи стали замечать коренные расхождения в ментальности различных народов. Проявились и различия между русской и американской нациями. Так, сравнивая русскую и американскую политико-правовую ментальность, выясняется, что если русская идея обращается к глубинным ментальным структурам человеческого интеллекта, то американская мечта - преимущественно к его рациональному разуму. Общественные и личные проблемы американские граждане старались решить с помощью традиций мышления, сложившихся в европейском обществе. Это создавало благоприятную среду для появления философии прагматизма, которая истолковывала социальную истину с точки зрения практической полезности, удовлетворяющей субъективные интересы индивида.

Иными словами, речь идет о дилемме – «выгодно или не выгодно» для западного человека то или иное явление. Поэтому с позиции этой «практической полезности», многие народы признавались западным человеком для себя и западной цивилизации «не полезными». И уже не удивляет, что только в процессе колонизации Америки были уничтожены или погибли более 70 млн. индейцев. Добавим к этому коренных жителей Австралии, Новой Зеландии, десятки миллионов африканцев, вывезенных в Новый Свет в качестве рабов и погибших в пути. Вполне понятна и естественная ответная реакция жертв колонизации и расовой дискриминации 10 .

Несмотря на такое содержание западной традиции права, в российской литературе утвердилась тенденция идеализировать западную традицию права, противопоставляя ее российской. Так, утверждается, что «в отличие от Европы, где идеи прав человека получили развитие со времен буржуазных революций, в России исторические особенности развития идеологического, социального, экономического и иного характера (имперская государственность, крепостничество, идеология отвержения или непризнания права, пропагандируемая многими направлениями общественно-политической мысли России XIX-XX вв., общинный коллективизм, командно-административная система, феномен советского права, «перестройка» и т.п.) отодвигали институт права на периферию, обусловив современное состояние проблемы правового нигилизма».

Отмечается, что «уникальность английской правовой системы как единого и во многом неповторимого культурно-правового явления, видимо, сохранится и в третьем тысячелетии, несмотря на столь стремительные и глобальные перемены и многочисленные реформы и нововведения. … Основными составляющими европейской правовой культуры являются: персонализм, легализм и интеллектуализм».

В.Б. Романовская убежденно доказывает, что «достаточно ярким примером в мировой истории права является Конституция США в плане ее свободной реализации подавляющим большинством американского общества. Этому показательному примеру соответствия объективно существующего общественного правосознания позитивным нормам государственной Конституции могут быть противопоставлены примеры противоположного характера, когда сознание подвластного социума отвергало навязанные властью порядки: режим Кромвеля, якобинская диктатура, тоталитарные режимы ХХ в. и др.».

Конечно, такие суждения весьма далеки от науки, но достаточно характерны для политико-правовой идеологии, подготавливающей население к полноценному восприятию западной правовой традиции вместо отечественной.

2 Формирование западной правовой традиции и ее влияние на российскую правовую системы

2.1 Западная правовая традиция как объект рецепции права в российских правовых реформах

При рассмотрении правовых реформ 90-х гг. в постсоветской России представляется верным говорить об объекте рецепции не как о западном праве, а как о правовой традиции Запада. В теории права определено, что правовая традиция – это совокупность глубоко укоренившихся в сознании людей их исторически обусловленных отношений к роли права в обществе, природе права и политической идеологии, а также к организации и функционированию правовой системы. Правовую традицию еще можно рассматривать и как исторически сложившееся в рамках входящих в нее правовых систем и обусловленный схожими базовыми правовыми принципами, нормами и ценностями, порядок функционирования и взаимодействия правовых учреждений и иных субъектов правовой жизни. Правовая традиция основывается на правовых идеях, идеях права 11 .

Представляется верным мнение Ж. Бюрдо, что заимствуемая «правовая идея», «идея права» это система общих взглядов, «верований» отдельных сообществ людей либо общества в целом относительно основ (принципов) социального, политического, правового порядка.

В существующие в российской науке определения западной традиции права не включаются такие особенности, из-за которых она используется в качестве объекта рецепции другими странами. Здесь акцент идет только на содержании и значении западной традиции права для западных стран. И хотя сама по себе западная традиция права представляет собой общетеоретическую и культурологическую значимость, но ценность ее в современных условиях не в этом. Главная ее ценность, что она положена в основу любой модернизационной модели незападного общества, наряду с экономическими механизмами. Совокупность таких правовых и экономических механизмов регулирования обществом, разработанных на Западе, по мнению идеологов модернизации, позволят преодолеть «застойные» явления и занять свое место в цивилизованном мире. Этот феномен получил название вестернизации. Он непосредственно связан с тем, что теория модернизации возникла в 1950-1960-е гг. для обслуживания идеи о догоняющем развитии бывших колониальных стран, и первоначально модернизация понималась как вестернизация, т.е. копирование западных устоев во всех областях жизни 12 .

Так, идеолог учения модернизации П. Штомка отмечал, что «можно указать еще одно специфическое значение термина «модернизация», относящееся только к отсталым или слаборазвитым обществам и описывающее их социальное движение, направленное на то, чтобы догнать развитые страны мира. В этом смысле понятие модернизации описывает движение от периферии к центру современной цивилизации». Однако, еще ни одной стране, освободившейся от колониализма и принявшей вестернизацию как основную модель модернизации, не удалось не только сравняться с западными державами, но хоть сколько-нибудь преодолеть бедность населения и коррупцию государственной власти. Можно с полным правом рассматривать вестернизацию как новую форму колонизации, не только не позволяющей выйти «модернизирующейся» стране из кризиса, продолжающегося не одно десятилетие, но и несущей различного рода выгоды стране (странам) в пользу которой идут такие преобразования.

Отличие западных рецептов модернизации от традиционных отечественных заключается в том, что если раньше политика модернизации проходила под лозунгами нашего величия и превосходства над Западом, то теперь нам внушают, что величие – удел других народов, а наша участь – смиренно учиться у них.

Сознание нашей «несовременности» это и есть та новая идентичность, которая нам предлагается. Сегодня вообще нет лозунга, который мог бы скрыть главный изъян «догоняющей модернизации» - ее репрессивный и уничтожающий национальное достоинство характер. Такая модернизация исчерпала себя не только по форме, но и по существу – как способ перехода от традиционного общества к современному.

Но так мыслящих ученых, как Е.В. Линник единицы. Большинство исследователей убеждено, что такая модернизация принесет лишь благо России, не замечая существенных недостатков. Так, говоря о западной правовой культуре, исследователи уже рассматривают ее в качестве мировой правовой традиции: «Термин западная правовая культура не является проявлением национальной принадлежности, а выражает собой духовную предрасположенность». В результате доказывается, что такая концепция модернизации в целом развивалась как попытка переосмысления опыта США и стран Западной Европы. Ведь эти страны, принадлежащие к так называемому «первому миру», прошли длинный путь эволюции, в ходе который был приобретен уникальный опыт, который мог быть передан развивающимся странам, чтобы последние могли быстрыми темпами идти по пути буржуазно-демократического развития 13 .

Иными словами, западная цивилизация развивалась, а российская – нет, стояла на месте, а – зачастую вроде, как и деградировала.

Поэтому, по мнению многочисленных российских исследователей, и необходима западная традиция права, чтобы российская цивилизация обогатилась культурно-правовыми ценностями Запада. Именно об этом и говорил в разгар экономических реформ, упоенный собственными мечтаниями, отец «польского экономического чуда» Л. Бальцерович: «Каждая страна с какой-то точки зрения действительно особенна. Но это вовсе не означает, что существует некий успешный специфический метод лечения болезней, поразивший ее экономику. Китайцы и россияне, несомненно, отличаются друг от друга, но если они заболеют, например, туберкулезом, лечить их следует одинаково».

Такой же упрощенный, но стандартный взгляд на проблемы модернизации в виде вестернизации продемонстрировал и известный западный ученый, публицист, специалист по Ближнему Востоку Даниэль Пайпс: «Для того чтобы избежать аномии, у мусульман остается единственный выбор, потому что модернизация требует вестернизации… Ислам не предлагает никакого альтернативного пути модернизации.

Секуляризации не избежать. Современная наука и технология требуют впитывания сопровождающих их мыслительных процессов; то же самое касается и политических институтов.

Ибо содержание нужно копировать не меньше, чем форму. Чтобы перенять уроки западной цивилизации, необходимо признать ее превосходство. Европейских языков и западных образовательных институтов нельзя избежать, даже если последние поощряют свободомыслие и вольный образ жизни. Только когда мусульмане окончательно примут западную модель во всех деталях, они смогут провести индустриализацию и затем развиваться».

Именно такими шаблонами мыслит политическая элита США, навязывавшая свои правовые стандарты во всем мире 14 .

Необходимо отметить достаточно очевидный факт, что такая модернизация (вестернизация) рассматривается в ключе глобализационных процессов как некая закономерность развития человечества. Эта точка зрения характерна не только для западных, но и для российских исследователей. Так, Л.М. Романова убеждает научную общественность, что глобализация в качестве характеристики современного цивилизационного процесса представляет собой форму интеграции человечества в целостную систему на базе ценностей западноевропейского гуманизма, идеологически обеспечивающего политико-правовой процесс, протекающий на национальном, региональном и глобальном уровнях. Как политико-правовой феномен глобализация выступает фактором унификации политики национальных государств на основе норм современной концепции прав и свобод человека, результатом которой становится универсализация западноевропейских и американских ценностей и интересов в форме правовой легитимации неолиберальной идеологии. В сфере политики и права основные тенденции глобализационных процессов связаны с редукцией этнических и культурных прав и свобод, доминированием наднациональных институтов, деятельность которых обусловлена интересами транснациональных корпораций, ограничением социального законодательства в общем объеме национального законодательства, защищающего права и свободы человека.

Общим политико-правовым вектором глобализации является ограничение суверенитета личности, общества и государства.

Но почему же объектом рецепции российской модернизации 90-х гг. является именно правовая традиция Запада, а не западное право в лице Германии или Франции? Ответ на данный вопрос связан не только с обилием подходов к разрешению правовых вопросов в странах Запад, где присутствуют две правовые системы – романо-германская (Приложение А) и англосаксонская (Приложение Б). Причем известны также и другие разновидности правовых систем стран Запада: романская, германская, скандинавская, англо-американская и т.д. В каждой стране Запада есть свои особенности, отражающие правовой характер того или иного общества. Сам термин «Европейское право» осмысляется такими учеными как В.В. Бойцова, Л.В. Бойцова, В.В. Панасюк, Энтин М.Л. Исследователи приходят к мнению, что анализируя европейскую систему правовых отношений и правовую культуру в целом, можно убедиться, что, несмотря на общие установки, заложенные в эпоху Нового времени, Запад не представляется монолитным, а распадается на несколько моделей. Прежде всего, следует обратить внимание на так называемую англо-саксонскую традицию.

Америка демонстрирует президентскую модель, Великобритания – парламентскую. Между этими двумя моделями лежит французская, демонстрирующая эффект маятника, колеблющегося между президентским правлением и парламентской демократией. Именно Франция второй половины ХХ в. в своих основных характеристиках сближается с Россией и демонстрирует наиболее вероятную стратегию модернизации правовой культуры. Кроме того, нет «чистых» правовых систем без влияния рецепции. Поэтому исследователям достаточно трудно (в ряде случаев – невозможно) указать правовую систему страны-донора (это еще связано с тем, что в настоящее время ушло в прошлое так называемое механическое копирование заимствуемых правовых институтов).

Существуют также очевидные трудности копирования такой правовой системы, когда правовая ментальность общества не совпадает с характером реципированных правовых институтов. Так, необходимо признать, что большинство западных (внутригосударственных) подходов к разрешению правовых вопросов не устраивает ни российское общество, ни тем более правовою элиту. Созданное на основе рецепции римского права, российское частное право не востребовано обществом в связи с бедностью, заимствованные политические институты не востребованы в полной мере российской политической элитой из-за определенной подчиненности, подконтрольности гражданскому обществу, так как политическая элита современной России не желает себя связывать никакими обязательствами перед страной. Кроме того, для российского правосознания невозможно воспринять в качестве действующего права англо-саксонскую правовую систему из-за ее громоздкости приверженности к прецедентному праву. Поэтому здесь более верным будет говорить именно о рецепции западной традиции права 15 .

Но основная причина популярности западной традиции права заключается в том, что процессы модернизации в мировом сообществе формирует лидер Запада в лице США. Такое формирование в виде принуждения скрыто под маской добровольности, но оно очевидно.

Так, Россия 90-х гг. модернизировавшаяся по западным рецептам, полностью зависела от кредитов МВФ, так как отечественная промышленность и сельское хозяйство фактически прекратили свое функционирование.

Конечно, объектом рецепции здесь не выступает право США в лице, напр. какого-либо Штата, но - основные принципы западноевропейского права четко прослеживаются. Таким образом, можно сформулировать следующее определение: западная правовая традиция – совокупность правовых идей, характерных для западной цивилизации и предназначенной для модернизации незападных государств.

В российской науке существует ошибочная тенденция сводить западную правовую традицию к европейской правовой культуре 16 .

Это делает, например, М.К. Сигалов, уверенный, что то, что утвердило Европу как Европу, есть нечто иное как традиционный дух, корнями уходящий в определенную историю. Здесь игнорируется факт, что европейская правовая традиция не сформирована в полной мере даже к современности и проявляла свою эффективность лишь в эпоху эксплуатации колоний и при развитии крупных европейских городов на основе международной торговли.

Кроме того, рассуждая о европейской правовой традиции, в стороне остается США, как основной двигатель распространения западных ценностей, в том числе и права, в рамках модернизации. Именно здесь западная правовая традиция оформилась как совокупность идей, выработанных на основе либерализма.

Но именно этого не желают замечать исследователи, так как здесь и затрагивается идеологическая среда рецепции. Вместо реального анализа идут рассуждения, наподобие: «Западная Европа, или шире – Запад, сегодня включающий в себя еще и другие индустриально развитые страны, несут на себе особый знак. Вне зависимости от того, насколько доброжелательно относятся к западным ценностям люди, они вынуждены признавать значимость «западнического» фактора». Конечно, этот «знак» очевиден для россиян, да всего постсоветского пространства, по прохождении двадцати лет такой «модернизации» в рамках догоняющего развития.

Что же входит в состав западной традиции права (западного права)? По мнению М.К. Сигалова, компоненты западного права базируются на четырех китах: во-первых, сильном влиянии римского частного права, во-вторых, сильном влиянии канонического права, в-третьих, высоком уровне правовой культуры, основанных на принципах легализма и пуританизма, в-четвертых, в поддержании общего понятия правового государства, сформированного под влиянием философии естественного права. Другой исследователь видит здесь основную фундаментальную ценность западной правовой культуры в виде индивидуализма.

В.А. Морозов убежден, что западная традиция права основывается на базовых принципах индивидуализма, рациональности, политичности, либерализма, гражданственности, законности, принципа неотъемлемости прав человека.

2.2 Пробелы в западном праве

Изучение российских юридических исследований по вопросам пробелов в праве свидетельствует, что отечественные авторы мало знают западную литературу по указанной проблеме.

Даже беглое ознакомление с западной литературой по проблемам пробелов показывает, что здесь имеются важные, существенные наработки. При исследовании применяются новые методики, которыми пока не пользуются российские исследователи. Изучение западного теоретического наследия в этой области и его использование обогатило бы нашу российскую юридическую науку 17 .

В 2006 г. состоялся «Американо-Итальянский семинар по проблемам взаимоотношений между континентальным (jus commune) и английским правом (common law)». На этом семинаре с большим докладом выступил Пьерлуиджи Киассони, посвятив его теории пробелов в праве в континентальной и англо-американской традиции. В первой части он изложил стандартные положения континентального права о пробелах.

Во второй части были рассмотрены теории пробелов, сложившиеся в англо-американском праве после 70-х годов прошлого столетия.

Рассматриваемая проблема имеет значение и для современного российского права. В ст. 6 Гражданского кодекса РФ 1994 г. установлено: «1. В случаях, когда предусмотренные пунктами 1 и 2 статьи 2 настоящего Кодекса отношения прямо не урегулированы законодательством или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай делового оборота, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, применяется гражданское законодательство, регулирующее сходные отношения(аналогия закона). 2. При невозможности использования аналогии закона права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости».

Таким образом, наш Гражданский кодекс допускает существование пробелов в законодательстве, и, следовательно, тема настоящей статьи является актуальной для российского права.

Теория пробелов начала складываться в трудах римских юристов классического периода, затем перешла к юристам эпохи императора Юстиниана, к средневековым глоссаторам и комментаторам, а от них – к кодификаторам ХIХ века. В их представлениях пробелы в праве были фатальной неизбежностью.

Но в нашей отечественной юридической литературе высказывается прямо противоположное суждение о пробелах в феодальном праве 18 .

Л. С. Явич писал в свое время, что в средние века право феодалов, господство обычного и канонического права, религиозное мировоззрение и произвол монархов создавали полную иллюзию беспробельности права. Возникает, таким образом, потребность в дополнительном исследовании проблемы пробелов в праве в Средние века.

К середине ХIХ в. в результате работы некоторых факторов (кодификация права, идеология о всемогуществе законодателя, теория разделения властей, учение о нормах права, пассивность судей, концепция позитивного права, защищаемая исторической школой права) была выработана теория беспробельной системы права, которая давала возможность разрешения любого правового спора. Этому способствовала ст. 4 Гражданского кодекса Франции 1804 г. В ней устанавливалось: «Судья, который откажется судить под предлогом молчания (silence), темноты или недостаточности закона, может подлежать преследованию по обвинению в отказе в правосудии».

Но, с другой стороны, эта статья допускала существование пробелов в праве, что ставило теорию беспробельности в трудное положение.

Наш знаменитый юрист С. Е. Десницкий еще в середине XVIII века допускал наличие пробелов в праве. Он писал: «Тяжебные дела они должны судить по правам… если прав не будет доставать, по справедливости и истине… ибо всех приключений ни в каком государстве законами ограничить и предвидеть вперед невозможно, того ради необходимость требует в таких непредвиденных случаях дозволить судьям решать и судить дела по совести и по справедливости, и столь такое дозволение судье простираться должно, сие с осторожностью узаконить должно».

Наш соотечественник предвосхитил современное положение о том, что судья в некоторых случаях может быть законодателем, как это зафиксировано в ст. 1 п. 2 Швейцарского Гражданского кодекса: «В случаях, не предусмотренных законом, суд принимает решение в соответствии с обычаем, и если это невозможно, по правилам, согласно которому он мог бы принять решение в качестве законодателя». Поскольку пробелов в праве все равно не избежать, как бы ни совершенны были законы, швейцарский путь наиболее рациональный для их преодоления.

Но уже в конце ХIХ в. так называемое движение антиформалистов (например, Freirechtsbewegung в Германии) выступило с критикой догмы о полноте правовых норм, регулирующих правопорядок, и поставили вопрос о необходимости преодоления пробелов в праве (Эрнст Цительман и Донато Донати).

В начале 30-х годов ХХ в. появляется работа Г. Кельзена «О теории толкования», в которой он пытался решить проблему пробелов в праве. В частности, он писал: «Следовательно, так называемый пробел представляет собой не что иное, как различие между позитивным правом и системой, которая считается лучше, справедливее, вернее».

Следует отметить, что Кельзен весьма широко подходил к оценке пробелов в праве. Он, будучи сторонником позитивного права, видел его несовершенство, о чем свидетельствовали его высказывания о пробелах в праве. Современные исследователи этой проблемы видят в пробеле частный случай несовершенства действующей системы.

После Второй мировой войны исследования пробелов в праве достигли значительных успехов. В 1961 г. была издана работа Норберто Боббио «Пробелы в праве», а в 1971 г. работа Карлоса Э. Альчуррона и Евгения Булыгина «Нормативные системы». Эти работы представляют собой наиболее значительные исследования по проблемам пробелов в праве.

В западной традиции пробелы в праве определяются так: «Отсутствие любого регулирования конкретного случая». Такое определение дается в статье С. О. Миклосиной «Определение пробелов в праве», опубликованной на английском языке. При этом она ссылается на работу итальянского автора М. О.-Х. Пинторе «Учебник общей теории права», в котором под пробелом понимается «отсутствие регулирования конкретного случая».

Итальянский философ права Н. Боббио писал, что «пробел будет тогда, когда в данной правовой системе отсутствует правило, которое бы судья мог применить в случае, если он хотел бы разрешить спор, стоящий перед его судом». Таким образом, пробел должен существовать в праве, представлять собой субъективное отношение, которое требует судебного разрешения. Н. Боббио eщe определяет пробел как отсутствие «истинной нормы» (the absence of a true norm) или «явной нормы». В связи с этим Н. Боббио полагает, что о пробеле можно только говорить применительно к законодательству.

Существует и точка зрения, что пробел в праве не только связан с отсутствием правовой нормы, но и с пропуском или недостаточностью правовой нормы.

Энциклопедический словарь по теории и социологии права так определяет пробел в праве: «1. Au sens large, manque ou déficience quelconque affectant la solution juridique d’un probleme particularie; 2. Au sens stricte, sorte d’incompletude,était d’un systèm normatif qui n’est pas complet, c’est-à-dire «ne content pas de proposition définissant le statut déontique d’un cas détermé», alors que cette était attendue».

Таким образом, в широком смысле это любой недостаток или недостаток, влияющий на правовое решение частной проблемы; в узком смысле – это своего рода неполнота правовой системы, которая не является полной, т. е. не содержит положений, определяющих деонтическим статутом, когда это положение было ожидаемым. Деонтический статут – это правовой акт, проверенный на полноту его положений особым методом логической деонтики, который широко используется западными исследователями, достаточно взглянуть на работы К. Алчуррона и Е. Булыгина (Университет Буэнос-Айреса).

И. Рэц в работе «Legal Reasons, Sources, and Gape» («Правовые причины, источники и пробелы в праве») различает два типа пробелов в праве (two types of legal gaps). Первый тип представляет собой пробел в праве вследствие неопределенности права или неопределенности условий разрешаемого правового конфликта. Эти пробелы неизбежны. Второй тип существует там, где право «спокойно» (silent), т. е. нет явного пробела, присутствует неявный, который может быть восполнен толкованием.

В западной теории пробелов выделяют три условия их существования 19 :

1) наличие правовой системы;

2) отсутствие соответствующих правовых норм;

3) Существования конкретных споров, требующих правового разрешения.

Проблема пробелов в праве имеет свои нюансы в правовых системах. Если взять европейскую континентальную систему, то здесь основные пробелы встречаются в виде законодательных пробелов (legislative lacuna). В английском общем праве (common law), где ведущим источником является прецедент, пробел в праве может встречаться в прецедентах и в статутах парламента.

Отсутствие правовой нормы означает, что в правовой системе существуют пробелы трех разновидностей:

1) отсутствие правовой нормы (the absence of legal norm);

2) пропуск правовой нормы (the omission of legal norm);

3) недостаточность правовой нормы (the insufficiency of legal norm).

В западной теории пробелов в праве считают, что одного случая, который не урегулирован правом, недостаточно для признания пробела; таких типичных случаев, которые нуждались бы в правовом регулировании, должно быть несколько.

С. О. Миклосина в упомянутой статье дает следующее определение пробелов в праве: «Отсутствие правовой нормы определенной юридической системы, наличие категории конкретных случаев, требующих правового регулирования».

Заключение

Таким образом, поскольку право продуцируется западным социумом, западной ментальностью, проблема правового или неправового способов социального бытия человечества выступает и как проблема восприятия незападной ветвью человечества, незападными цивилизациями западной ментальности, западных представлений о правовых нормативных системах. От того или иного решения этой проблемы и будет зависеть дальнейшая судьба незападных («индифферентных» к праву) этносов. Здесь возможны два основных варианта её решения. В первом из них данные этносы ничего не меняют в структуре своей ментальности, в своём отношении к человеку и сохраняют свою незападную, но одновременно и неправовую самобытность, во втором – совершают ментальный «поворот к человеку» и, не теряя национальной идентичности, выстраивают свой способ социального бытия как правовой, вырабатывают нормативные стратегии правовой организации социальной системы.

Утверждается, что только в западной традиции права ценность законности становится следствием ее логической связанности с базовыми системообразующими идеями правосознания, а также признания ее значимости в качестве средства реализации наиболее важных для данной культуры ценностей. Признание законности ценностью на уровне обыденного правосознания предопределяет то, что следование закону становится образом повседневной жизни. Западный человек стремится к этому, несмотря на то, что сами законы могут быть не лишены недостатков. Именно здесь рационализм западноевропейской правовой традиции, не доверяя собственной душе, уповал на формальные признаки закона.

Обобщая вышесказанное, представляется очевидным, что западная правовая традиция представляет собой комплекс правовых идей и теорий, сложившихся на протяжении существования западной правовой культуры и выразившихся в идеологии либерализма, основываясь на таких принципах как индивидуализм, инструментализм, технологизм, рационализм, прагматизм, политичность, гражданственность, законность. В настоящее время западная правовая традиция выступает в качестве парадигмы для модернизации правовых систем государств, не относящихся к западной цивилизации.

Что же касается пробелов, то иногда в западной юридической литературе можно прочитать, что «пробелы в праве представляют не теоретическую проблему, а практическую». Но с такой позицией согласиться нельзя. Существуют многочисленные определения пробелов в праве с различными оттенками.

Следовательно, теория права должна выработать наиболее адекватное определение, точно отражающее сущность понятия. Перед наукой стоит задача провести четкое разграничение форм пробелов, ответить на вопрос, правильно ли говорить о пробелах в праве или о пробелах в законодательстве, надо провести разграничение между пробелом в праве и толкованием правовых норм. Теория должна выработать научный метод анализа законодательных актов, которые бы помогли избежать пробелов в праве. Конечно, все эти теоретические разработки нужны для того, чтобы на практике применять правильные решения.

Глоссарий

№ п/п	Понятие	Определение
	Аналогия права	это решение конкретного юридического дела на основе общих принципов и смысла права.
	Законность	политико-правовой режим или принцип реального действия права в государстве, при котором государственные органы, должностные лица и граждане строго соблюдают правовые нормы и, в первую очередь, законы.
	Западная правовая традиция	комплекс правовых идей и теорий, сложившихся на протяжении существования западной правовой культуры и выразившихся в идеологии либерализма, основываясь на таких принципах как индивидуализм, инструментализм, технологизм, рационализм, прагматизм, политичность, гражданственность, законность.
	Индивидуализм	моральное, политическое и социальное мировоззрение (философия, идеология), которое подчеркивает индивидуальную свободу, первостепенное значение личности, личную независимость в рамках демократического правопорядка.
	Инструментализм	направление в философии и методологии науки, рассматривающее научные понятия, теории и гипотезы как инструменты, необходимые для ориентации человека в его взаимодействии с природой и обществом.
	Либерализм	философское и общественно-политическое течение, провозглашающее незыблемость прав и индивидуальных свобод человека.
	Прагматизм	философское течение, базирующееся на практике как критерии истины и смысловой значимости.
	Рационализм	философское направление, признающее разум основой познания и поведения людей, источником и критерием истинности всех жизненных устремлений человека.
	Право	это система обязательных, формально определенных норм (правил) поведения, установленных или санкционированных государством и обеспеченных его авторитетом и принудительной силой.
	Правовая система	совокупная связь системы права (в том числе системы законодательства), правовой культуры и правореализации.
	Правовая традиция	это прежде всего опыт (знание), полученный в рамках правовой деятельности.
	Система права	это внутреннее строение структурных элементов права.
	Сравнительное правоведение	отрасль юридической науки, изучающая правовые системы различных государств путем сопоставления одноименных государственных и правовых институтов, систем права, их основных принципов и т. д.

Список использованных источников

1. Артемов, В. Ю. Сравнительное правоведение. Национальные правовые системы [Текст] = Comparative law. National legal systems / [И. С. Власов и др.] ; под ред. В. И. Лафитского; Ин-т законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации.-Москва: [б. и.], 2012 – 250 с. - ISBN 978-5-98209-144-4.
2. Иванников, И. А. Сравнительное правоведение в российском и мировом образовательном пространстве: история и современность [Текст] : сборник трудов Международной научно-практической конференции, 8-9 февраля 2013 г. / Росжелдор. Ростов-на-Дону: РГУПС, 2013 – 147 с. - ISBN 978-5-88814-344-5.
3. Кресин, А. В. Сравнительное правоведение [Текст] : учебно-методическое пособие / А. В. Кресин, А. Ю. Саломатин; М-во образования и науки РФ, Федеральное гос. бюджетное образовательное учреждение высш. проф. образования «Пензенский гос. ун-т» (ПГУ), НОЦ Сравнительной правовой политики, Ин-т Динамика развития сравнительного правоведения, 2013 – 94 с.
4. Лебедев, В. М. Правосудие в современном мире [Текст] = Justice in the modern world: [монография] / [В. М. Лебедев и др.] ; под. ред. В. М. Лебедева, Т. Я. Хабриевой; Верховный суд Российской Федерации, Ин-т законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации Justice in the modern world. Москва: Норма, 2014: ИНФРА-М - 719 с. - ISBN 978-5-91768-327-0.
5. Марченко, М. Н. Сравнительное правоведение [Текст] : учебник / М. Н. Марченко; Московский гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, Юридический фак. Москва: Проспект, 2013 - 784 с. - ISBN 978-5-392-09936-8.
6. Оксамытный, В. В. Сравнительное государствоведение [Текст] : учебное пособие для студентов магистратуры по направлению «Юриспруденция» / В. В. Оксамытный; Брянский гос. ун-т им. акад. И. Г. Петровского, Юридический фак., Каф. теории и истории гос. Права. Брянск: Ладомир, 2013 - 179 с. - ISBN 978-5-91516-268-5.
7. Павличенко, Н. В. Сравнительный анализ законодательства Российской Федерации и зарубежных стран [Текст] : сборник научных трудов международной научно-практической конференции, г. Волгоград, 23-24 мая 2013 г. / Федеральное гос. казенное образовательное учреждение высш. проф. Образования. Москва: Планета, 2013 - 243 с. - ISBN 978-5-91658-599-5.
8. Павлова, Н. Г. Сравнительное правоведение (для магистров) [Текст] : учебно-методическое пособие / Н. Г. Павлова; Федеральное гос. бюджетное образовательное учреждение высш. проф. образования Российский ун-т дружбы народов. Москва: Российский ун-т дружбы народов, 2013 - 99 с. - ISBN 978-5-209-05207-4.
9. Саломатин, А. Ю. Сравнительная правовая политика (предварительные представления) [Текст] : монография / А. Ю. Саломатин [и др.] ; под ред. А. Ю. Саломатина; М-во образования и науки РФ, Федеральное гос. бюджетное образовательное учреждение высш. проф. образования «Пензенский гос. ун-т» (ПГУ) Парал. загл. обл.: Comparative legal policy (preliminary ideas). Пенза: Изд-во ПГУ, 2014 - 125 с. - ISBN 978-5-94170-730-0.
10. Чиркин, В. Е. Основы сравнительного правоведения [Текст] : учебное пособие для магистрантов / В. Е. Чиркин; Российская акад. образования, Московский психолого-социальный ун-т. Москва: Изд-во Московского психолого-социального ун-та; Воронеж: НПО «МОДЭК», 2014 – 211 с. - ISBN 978-5-9770-0696-5.

Приложение А

Приложение Б

1 Саломатин, А. Ю. Сравнительная правовая политика (предварительные представления). Пенза: Изд-во ПГУ, 2014 – С. 41-42.

2 Павлова, Н. Г. Сравнительное правоведение (для магистров). М.: Российский ун-т дружбы народов, 2013 – С. 63.

3 Кресин, А. В. Сравнительное правоведение. Пензенский гос. ун-т (ПГУ), НОЦ Сравнительной правовой политики, Ин-т Динамика развития сравнительного правоведения, 2013 – С. 55.

4 Саломатин, А. Ю. Сравнительная правовая политика (предварительные представления). Пенза: Изд-во ПГУ, 2014 – С. 44.

5 Кресин, А. В. Сравнительное правоведение. Пензенский гос. ун-т (ПГУ), НОЦ Сравнительной правовой политики, Ин-т Динамика развития сравнительного правоведения, 2013 – С. 61.

6 Павлова, Н. Г. Сравнительное правоведение (для магистров). М.: Российский ун-т дружбы народов, 2013 – С. 65.

7 Саломатин, А. Ю. Сравнительная правовая политика (предварительные представления). Пенза: Изд-во ПГУ, 2014 – С. 46.

8 Кресин, А. В. Сравнительное правоведение. Пензенский гос. ун-т (ПГУ), НОЦ Сравнительной правовой политики, Ин-т Динамика развития сравнительного правоведения, 2013 – С. 63.

9 Павлова, Н. Г. Сравнительное правоведение (для магистров). М.: Российский ун-т дружбы народов, 2013 – С. 68-69.

10 Марченко, М. Н. Сравнительное правоведение. М.: Проспект, 2013 – С. 212.

11 Иванников, И. А. Сравнительное правоведение в российском и мировом образовательном пространстве: история и современность. Ростов-на-Дону: РГУПС, 2013 – С. 111.

12 Чиркин, В. Е. Основы сравнительного правоведения. М.: Изд-во Московского психолого-социального ун-та; Воронеж: НПО ««МОДЭК, 2014 – С. 106.

13 Иванников, И. А. Сравнительное правоведение в российском и мировом образовательном пространстве: история и современность. Ростов-на-Дону: РГУПС, 2013 – С. 113.

14 Павличенко, Н. В. Сравнительный анализ законодательства Российской Федерации и зарубежных стран. М.: Планета, 2013 – С. 108.

15 Иванников, И. А. Сравнительное правоведение в российском и мировом образовательном пространстве: история и современность. Ростов-на-Дону: РГУПС, 2013 – С. 115.

16 Чиркин, В. Е. Основы сравнительного правоведения. М.: Изд-во Московского психолого-социального ун-та; Воронеж: НПО ««МОДЭК, 2014 – С. 109-110.

17 Марченко, М. Н. Сравнительное правоведение. М.: Проспект, 2013 – С. 214-215.

18 Чиркин, В. Е. Основы сравнительного правоведения. М.: Изд-во Московского психолого-социального ун-та; Воронеж: НПО ««МОДЭК, 2014 – С. 115.

19 Марченко, М. Н. Сравнительное правоведение. М.: Проспект, 2013 – С. 216.

Другие похожие работы, которые могут вас заинтересовать.вшм>
17991.		Характеристика ценностей протестантской культуры и их влияние на формирование и особенности качества жизни народов Западной Европы	1.69 MB
	Цель работы состоит в том чтобы показать невозможность сосуществования этих культур в рамках одной страны и одного народа и доказать это с точки зрения качества жизни. Однако очевидно что для объединения столь большого количества разных племен был необходим некий цемент который бы скрепил воедино разрозненных людей. Духовные ценности Первое что следует отметить духовные ценности русского народа имеют огромное сходство с учением Евангелия. Можно сказать что мы буквально впитали в себя православные ценности помножили это на собственный...
17492.		Влияние официального и судебного толкования Конституции РФ на развитие правовой системы в России	55.76 KB
	Токование Конституции как вид правовой деятельности. Толкование Конституции РФ как исключительное полномочие Конституционного Суда РФ. Влияние официального и судебного толкования Конституции РФ на развитие правовой системы в России. Необходимость толкования Конституции.
19350.		Влияние распада СССР на формирование новой системы взаимодействия КНР с Таджикистаном, Казахстаном, Киргизией	98.87 KB
	На западе линия границы берет начало на Памире. Общая протяженность западной части границы от западного стыка границ СССР КНР и МНР и до стыка границ СССР КНР и Афганистана превышала 3100 км. Линия границы шла здесь по сухопутным рубежам установленным русско-китайскими договорными документами в XIX в. Уже обмен картами по западной части границы состоявшийся в 1964 г.
15025.		Правовой нигилизм и правовой идеализм как факторы, замедляющие развитие гражданского общества в России, и задачи правовой культуры в их преодолении	465.78 KB
	Правовая действительность диктует необходимость обсуждения просчетов в политике государства для дальнейшего совершенствования правового сознания россиян и определения социально-психологических причин возникновения в обществе феномена правового нигилизма. Надо сказать, что внедрение правового нигилизма в правосознание молодых россиян ставит вообще под сомнение идею реализации правового государства в России.
6880.		Особенности правовой системы субъектов РФ	8.06 KB
	В соответствии с принципом конституционности федеральные конституционные законы и федеральные законы а также конституции уставы законы и иные нормативные правовые акты субъектов РФ договоры соглашения не могут передавать исключать или иным образом перераспределять установленные Конституцией РФ предметы ведения Российской Федерации предметы совместного ведения. Исчерпывающим и точным перечислением наименований всех субъектов Федерации в Конституции РФ подчеркивается добровольность вхождения каждого субъекта в Российскую Федерацию и...
15024.		Особенности мусульманской правовой системы	455.26 KB
	Необходимо констатировать, что из всех мировых религий ислам наиболее близко соприкасается с государством и правом. И связующим звеном здесь выступают именно мусульманское право и исламская правовая идеология. В свою очередь, подчеркивая государственный характер ислама, мусульманское право всегда стояло в центре его учения и воспринималось не только как система норм, но и как универсальная политико-правовая доктрина.
15675.		Анализ макросреды ГПФ «Акцент» ОАО и ее влияние на формирование комплекса маркетинга	45.88 KB
	Внешняя среда организации является источником, питающим организацию ресурсами, необходимыми для поддержания ее внутреннего потенциала на должном уровне. Организация находится в состоянии постоянного обмена с внешней средой, обеспечивая тем самым себе возможность выживания. Но ресурсы внешней среды не безграничны, и на них претендуют многие другие организации, находящиеся в этой же среде. Поэтому всегда существует возможность того, что организация не сможет получить нужные ресурсы из внешней среды.
1764.		Влияние уроков обществознания на формирование духовно- нравственных ценностей	37.94 KB
	Формирование личности на уроках обществознания. Однако изменения современного социального пространства идущие в настоящее время не дают четких ориентиров для способов и новой системы поиска смыслов и ценностей что несомненно затрудняет не только социально-психологическую адаптацию людей но и формированию личности. Проблема изучения личностных особенностей способствующих успешной адаптации и самореализации личности приобретает особое звучание и актуальность для подростков. В связи с этим можно с уверенностью сказать что...
21659.		Влияние семейного неблагополучия на формирование личностного и социального развития подростков	71.35 KB
	Напряжение противоречие между социальной и биологической зрелостью между потребностью быть взрослым и возможностью удовлетворить эту потребность противоречие между потребностью занять достойное положение в группе сверстников и способом её удовлетворения и т. Интерес к формированию и функционированию социальной работы с подростками на современном этапе проявляют многие исследователи современного российского общества. Холостова раскрывают специфику социальной работы с подростками. Зайнышев рассматривают основные технологии социальной...
18176.		Влияние средств массовой информации на формирование личности детей и подростков	105.34 KB
	Они настолько прочно основались в нашей повседневности что мы даже представить себе не можем своего существования без них. В переходную эпоху развития общества отдельные структуры СМИ обретают иные темпы жизни они могут развиваться вне функционирования друг с другом и обществом в целом что проявляется в выражении идей и интересов иногда далеких от общественных потребностей. С началом кардинальной трансформации казахстанского общества в конце прошлого столетия СМИ становятся важным фактором в процессе реформирования других социальных...